ДЖОРДЖ ДЬЮИ

Победа над испанской эскадрой, подчинившая Соединенным Штатам Филиппины, сделала Дьюи знаменитым. Собственно, со сражения в Манильском заливе началось создание великой морской державы Соединенных Штатов Америки.

Джордж Дьюи родился 26 декабря 1837 года в Вермонте, в семье врача. После школы он некоторое время учился в Норвичском университете, но избрал морскую службу и в 1858 году окончил американскую Военно?морскую академию. Младшим офицером он вступил в Гражданскую войну, командиром корабля «Миссисипи» под командованием адмирала Фаррагута участвовал в операциях под Нью?Орлеаном и Порт?Хадсоном 1862—1863 годов. Затем он служил в Североатлантической флотилии, блокировавшей побережье Атлантики, и участвовал в бомбардировке форта Фишер (Северная Каролина). После войны моряк занимал разные должности на кораблях и в администрации флота, в том числе состоял начальником Бюро по снаряжению флота в 1889 году и председателем Совета инспекторов в 1896 году. Он оценил значение новых линкоров со стальными корпусами и дальнобойными пушками, обладал значительными знаниями в современной технике, тщательно планировал операции и энергично проводил их в жизнь, умел правильно найти время и место для их проведения. В 1896 году Дьюи стал контр?адмиралом, в следующем — командующим Азиатской флотилией. На этом посту он и вошел в морскую историю.
Соединенные Штаты во второй половине XIX столетия по промышленному развитию вышли на одно из первых мест в мире. Экономические возможности и потребности дальнейшего развития страны заставили наиболее дальновидных политических деятелей взять курс на превращение США в великую державу. Так как мир к этому времени был поделен, американцы первоначально ограничивались экономическим проникновением в слаборазвитые страны Латинской Америки и Дальнего Востока. Со временем появилась цель создать свою колониальную империю. Основным средством имперской политики стал военно?морской флот, доктриной — учение А.Т. Мэхэна о владении морем, а основным проводником этого учения в правительственных сферах — Теодор Рузвельт. Еще в 1878 году США утвердились в порту Паго?Паго на островах Самоа — опорном пункте на пути в страны Дальнего Востока. В 1898 году конгресс ратифицировал присоединение Гавайских островов. В этом же году США начали войну с Испанией за обладание Кубой, Пуэрто?Рико и Филиппинскими островами.
Поводом к войне послужил взрыв на рейде Гаваны 15 февраля 1898 года американского броненосца «Мэн», зашедшего на Кубу с дружеским визитом. Хотя причина взрыва так и не была установлена, развернутая в американской печати кампания обвиняла в гибели 266 моряков Испанию. Несмотря на старания испанского правительства избежать войны, к которой страна не была готова, боевые действия начались. Соединенные Штаты, выступив защитниками кубинских повстанцев, боровшихся за независимость острова, 22 апреля объявили блокаду берегов Кубы. 23 апреля последовало объявление войны испанцами, а 25 апреля войну официально объявили США.
Американская армия мирного времени насчитывала всего 26 тысяч человек, тогда как только на Кубе Испания располагала 150?тысячным войском. Потому основную роль предназначали флоту, значительно превышавшему испанский по водоизмещению и вооружению. Американскому флоту предстояло блокировать берега Кубы, разбить идущие на подкрепление из Европы корабли и уничтожить испанскую эскадру на Филиппинах. План этот начали осуществлять задолго до начала войны.
Еще в начале 1898 года эскадру коммодора Дьюи из 4 бронепалубных и 2 легких крейсеров направили на Тихий океан, чтобы после начала боевых действий уничтожить испанскую эскадру. В марте, когда разрыв отношений США и Испании стал весьма вероятен, Дьюи сосредоточил эскадру в Гонконге, как можно ближе к Филиппинам. Коммодор приобрел 2 судна, которые были загружены углем, провизией и боеприпасами; им предстояло стать плавучей базой. Американские моряки усиленно готовились к боям. Дьюи установил контакт с руководителями филиппинских повстанцев, боровшихся за независимость островов, и получал информацию о состоянии неприятельских вооруженных сил, о слабой подготовке испанцев. Поэтому, когда 24 апреля прибыл приказ уничтожить испанскую эскадру на Филиппинах, Дьюи задержался только на три дня, чтобы получить последние данные о неприятеле от повстанцев и американского консула в Маниле. 27 апреля он вышел в море и 30 апреля уже был у входа в Манильскую бухту. Проведя предварительную разведку, коммодор знал, что именно здесь стоят испанские корабли.
Береговую оборону Манильской бухты составляли несколько батарей на берегу и островах у входа, преимущественно из устаревших пушек. Испанская эскадра адмирала Монтехо включала 7 крейсеров и 3 канонерских лодки. Еще в марте испанский флагман знал о сосредоточении американской эскадры в Гонконге. Несмотря на своевременное обращение командующего эскадрой в Мадрид с сообщением о недостатке сил и просьбами о присылке боеприпасов, он ничего не получил. Корабли требовали ремонта. Тем не менее Монтехо занял с эскадрой позицию в Сюби, при входе в Манильскую бухту, где испанцев было сложно атаковать по узким проходам, а в случае движения неприятеля к Маниле эскадра могла угрожать им с тыла. Однако по настоянию сухопутного командования адмиралу пришлось перевести корабли ближе к столице Филиппин, чтобы защитить ее от обстрела. Там их и атаковали американцы.
Дьюи располагал 5 крейсерами, 2 канонерками и таможенным судном. Так как испанский флот считался лучшим в мире, коммодор спланировал рискованную ночную операцию, чтобы захватить корабли противника в порту и не сражаться с ними в открытом море. Начиная бой, он сказал историческую фразу командиру флагманского броненосного крейсера «Олимпия»: «Когда будете готовы, открывайте огонь, Гридли».
На рассвете 1 мая американская эскадра в строю кильватера прошла в Манильскую бухту, испанские артиллеристы острова Коррехидор открыли огонь запоздало, и их снаряды не достигли цели. Пройдя со скоростью 8—9 узлов до Манилы, Дьюи повернул направо и в утренней дымке увидел испанские корабли, стоявшие у арсенала в Кавите. Монтехо принял бой на якоре. Его корабли открыли огонь с 5000 метров одновременно с батареями. Крейсера Дьюи, распределенные на два отряда, продолжали маневрировать, начали стрелять с 2500 метров и сразу добились попаданий, вызвав пожары на крейсерах «Кастилья» и флагманском «Кристина». Последний настолько пострадал, что выбросился на берег, а Монтехо перешел на «Исла Куба». К 8 часам утра большинство испанских кораблей сгорели или пошли ко дну. Коммодор прекратил бой, чтобы дать экипажам завтрак. Монтехо воспользовался передышкой, отвел сохранившиеся суда в бухту Бакоер и начал свозить раненых на берег. Но в 11 часов Дьюи продолжил атаку, и к полудню испанской эскадры не существовало. Монтехо поднял белый флаг над арсеналом в Кавите, превращенным в перевязочный пункт, и отступил с остатками корабельных команд по суше. Американцы заняли Кавите.
После победы Дьюи узнал от пленных о том, что испанские корабли нуждались в ремонте, а их команды — в обучении. Именно потому испанский командующий держал суда в гавани, чтобы они не тонули в море. Одной из причин поражения испанцев явилась слабая подготовка артиллеристов. Из экономии четырьмя годами ранее в Испании ликвидировали специальную школу, готовившую комендоров. В итоге только 7 снарядов попали в американские корабли, на которых было всего 6 раненых.
Судьба Филиппин была решена поражением испанской эскадры, хотя американцам еще потребовалось перевезти 14?тысячный корпус из Сан?Франциско и потратить три месяца, прежде чем 13 августа после штурма пала Манила.
Победу высоко оценили в Вашингтоне. Через 6 дней после сражения Дьюи повысили в звании и встретили на родине как героя. В марте 1899 года ему присвоили высшее военно?морское звание США «адмирал флота». До своей смерти 16 января 1917 года флагман занимал почетную должность председателя Генерального совета флота.

ПАСКУАЛЬ СЕРВЕРА

Адмиралу Сервера не повезло. Он получил поручение с непригодными средствами осуществить почти невыполнимую задачу. Тем не менее он сделал все возможное, чтобы не посрамить чести испанского флота.

Дон Паскуаль Сервера?и?Топете родился в 1839 году. О его деятельности до испано?американской войны 1898 года сведений почти нет, если не считать упоминания, что он был морским министром правительства Сагасты в 1892 году.
Когда после взрыва броненосного крейсера «Мэн» на рейде Гаваны 15 февраля 1898 года американское правительство объявило войну Испании, ее правительство приняло решение отправить эскадру на помощь Кубе, в водах которой против американского флота почти не было кораблей.
Испанский флот того времени на бумаге представлял из себя внушительную силу. Он включал десяток броненосных и значительное число меньших крейсеров, канонерских лодок и миноносцев. Однако часть из них базировалась на Филиппинах для охраны тихоокеанских колоний. Другая часть либо достраивалась, либо ремонтировалась. Потому было принято решение направить на Кубу действовавшую эскадру адмирала Серверы.
Испанская эскадра к началу войны находилась на островах Зеленого Мыса. 4 быстроходных крейсера и 3 миноносца представляли бы немалую силу, если бы не значительные недостатки в их состоянии и вооружении. На военном совете, собранном адмиралом 22 апреля, было решено перейти к Канарским островам. Испанцы предполагали там привести в порядок корабли, требовавшие замены пушек, и дождаться прибытия броненосца и 3 крейсеров, которые снаряжали в портах Испании. Однако по приказу из Мадрида эскадре из 4 крейсеров, 6 минных судов и 2 транспортов пришлось выступить уже 29 апреля, не дожидаясь подкреплений.
Американский флагман Сэмпсон, зная о выходе испанской эскадры, 4 мая направился с 2 броненосцами, броненосным крейсером, 2 меньшими крейсерами и тремя мониторами к проливу между Кубой и Гаити, ожидая прорыва Серверы в Гавану. Из?за необходимости буксировать тихоходные мониторы эскадра двигалась медленно и только 7 мая вышла к цели. Получив сведения, что в районе Гваделупы видели транспорты с углем и вооружением, Сэмпсон 9 мая собрал совет, который решил искать испанцев в Порто?Рико. 12 мая американская эскадра обстреляла Сан?Хуан на острове, но испанских кораблей не встретила. Когда стало известно, что испанцев видели у Мартиники, Сэмпсон направился к Гаване.
Тем временем Сервера 12 мая миновал Мартинику и 14 мая прибыл в Кюрасао. Морской департамент в Вашингтоне, узнав о появлении противника в Вест?Индии, опасался за судьбу броненосца «Орегон» и ожидал прорыва испанцев в Гавану или Сьенфуэгос. Немедленно было приказано сосредоточить силы. 18 мая эскадры Шлея и Сэмпсона, оставившего связывавшие его мониторы, прибыли в Ки?Уэст. Отсюда корабли Шлея были посланы в Сьенфуэгос, а Сэмпсон расположился у Гаваны, выслав вспомогательные крейсеры для наблюдения за проливами. Но уже 19 мая эскадра Серверы прошла в Сантьяго.
После прихода в Сантьяго Сервера приказал устроить бон из бревен с висячими тросами, чтобы защитить стоянку кораблей от атак миноносцев. Проход в гавань закрывало заграждение из мин, которые следовало взрывать с хорошо замаскированной минной станции. За ними по приказу Серверы выставили два ряда ударных мин с таким расчетом, чтобы не мешать выходу своих миноносцев, и установили в узкой части прохода на берегу 4 скорострельных пушки. Если бы противник прорвался через мины, его должны были встретить пушки крейсеров.
Только 25 мая, после захвата вспомогательным крейсером судна, везшего уголь испанцам, американцы узнали, где неприятель. Вскоре сюда прибыл Шлей, не нашедший испанцев в Сьенфуэгосе. Ночью 29 мая Сервера выслал в атаку 2 миноносца, но их нападение на блокирующие суда было отбито огнем. 1 июня присоединился Сэмпсон. Накануне Шлей провел разведку боем прохода к Сантьяго, но под огнем береговых батарей и крейсера «Кристобаль Колон» американские корабли были вынуждены отойти. Чтобы помешать неприятелю вывести эскадру, Шлей утром 3 июня намеревался затопить в проходе судно, но из?за сильного приливного течения брандер лег на дно в стороне от фарватера.
Узнав о прибытии испанской эскадры на Кубу, американское командование приказало немедленно готовить десантные войска. 5 июня американцы высадили в 9 милях от Сантьяго судовой десант, соединившийся с кубинскими повстанцами. 6 июня Сэмпсон предпринял бомбардировку испанских береговых укреплений. Несмотря на слабость батарей, вооруженных старой артиллерией, за полтора часа обстрела американским кораблям не удалось их подавить, а прикрываемые батареями минные заграждения надежно преграждали путь к порту.
Так как взять испанцев с моря не удалось, Сэмпсон решил ограничиться блокадой и предоставить действовать армии. Американцы 10 июня высадили морской десант в бухте Гуантанамо восточнее Сантьяго и основали вспомогательную базу. Благодаря этой базе и необходимому числу судов снабжения блокирующая эскадра ни в чем не нуждалась.
11 июня отряд испанских кораблей, базировавшихся в Гаване (крейсер, канлодка и истребитель), пробовал атаковать блокирующие суда, но те отошли, не вступая в бой, и испанцы вернулись в гавань.
16 июня из Кадиса вышла эскадра адмирала Камара из 2 броненосных крейсеров, 2 пароходов и 3 эсминцев, которая направлялась через Гибралтар в Порт?Саид. Опасаясь появления этой эскадры у Филиппин, американцы собрались выслать в тыл ей, к берегам Испании, эскадру Уатсона из 2 броненосцев и 4 крейсеров. Но Камара двигался очень медленно. Стало ясно, что это демонстрация, и Уатсон остался под Сантьяго.
Так как этим ограничилось проявление активности противника, американцы решили перевезти на Кубу основные силы десанта. Вход в Сантьяго прикрывали стоявшие полукругом броненосцы и крейсеры. Под их защитой 22 июня в Дайкири началась высадка американских войск. В первый же день на берег ступило 6000 человек. Испанцы не препятствовали.
2 июля Сервера собрал военный совет и сообщил о требовании маршала Бланка, командовавшего сухопутными войсками, вывести эскадру с острова, чтобы не уменьшать рацион войскам. Было решено прорываться под покровом следующей ночи. Но так как американцы стояли близко к проходу, освещая его прожекторами, испанское командование решило отложить прорыв до утра. Колонна из 4 крейсеров появилась в проходе в 9 часов 30 минут, через 15 минут вышла на свободную воду, а еще через 10 минут к ним присоединились 2 миноносца.
Так как адмирал имел приказ спасти хотя бы один крейсер, перед выходом он приказал 2 крейсерам связать противника боем, тогда как «Кристобалю Колону» и «Марии Терезе» следовало порываться вдоль берега. Зная, что наиболее быстроходным у противника является крейсер «Бруклин», стоящий перед выходом, он дал указание: «Потопите „Бруклин“, и тогда нам можно будет уйти». Однако моряки с «Бруклина» оказались более подготовленными.
Блокирующая эскадра была ослаблена на 3 броненосца; с одним из них Сэмпсон ушел для совещания с генералом Шафтером. Американцы располагали 4 броненосцами и броненосным крейсером, которые стояли на определенных местах в 3—4 милях от прохода.
Выйдя из прохода, испанские корабли дали полный ход и направились прямо на крейсер «Бруклин», ибо Сервера считал его единственным судном, по скорости способным помешать его намерениям. Однако сразу после начала прорыва американцы выполнили указание Сэмпсона: сомкнуться и вступить в бой, не дожидаясь приказаний. Правда, потребовалось около получаса, чтобы поднять пары до полного давления, и это позволило испанцам первоначально рассчитывать на успех.
Сначала американцы пробовали пересечь курс эскадры Серверы, но безуспешно. Они ложились на параллельный курс, сражаясь со средними и концевыми кораблями. Бой с головным «Мария Тереза» вел «Бруклин», который заставил испанского адмирала повернуть к западу и двинуться вдоль берега. Началась погоня, в которой скорость испанских кораблей падала, а американских — возрастала.
Американцы не придерживались определенного строя, каждый стремился выжать максимальную скорость. В результате обстрела загорелись, вышли из строя и выбросились на берег головной и последний крейсеры испанской эскадры; вперед вышел «Кристобаль Колон», за ним двигался «Бискайя». «Бруклин» и наиболее быстроходный «Орегон» сосредоточили огонь на последнем. Около 11 часов тот загорелся и выбросился на риф в 20 милях от входа в Сантьяго. Затем настала очередь оставшегося крейсера, который не мог долго поддерживать высокую скорость.
«Кристобаль Колон» выбросился на берег в 50 милях от Сантьяго. Экипаж сдался, бросив замки орудий за борт и открыв кингстоны. Испанцы хотели затопить корабль на глубине, но командир броненосца «Нью?Йорк» форштевнем выдвинул слабо пострадавший корабль на отмель. В отличие от других крейсеров, флагманский корабль получил только с десяток попаданий, а поясная броня вдоль ватерлинии не была пробита.
Еще ранее под обстрелом броненосца «Индиана» и вооруженной яхты «Глоучестер» погибли оба миноносца. Выброшенные на берег суда горели и взрывались еще два дня. Испанцы потеряли около 600 человек убитыми и утонувшими; американские потери ограничивались 1 убитым и 1 раненым на «Бруклине».
Овладев морем, американцы организовали блокаду южного берега Кубы. После безуспешных переговоров 4—10 июля американские корабли обстреляли Сантьяго. Город, наконец, сдался 14 июля, в основном из?за недостатка продовольствия. Вслед за ним капитулировали другие укрепленные пункты острова. В начале августа американцы овладели Порто?Рико.
После обращения Испании к США и переговоров 13 августа был заключен Парижский мир, по которому Испания лишилась Кубы, Пуэрто?Рико и Филиппин. Показав свои истинные намерения, американские империалистические круги, игнорируя интересы коренного населения, фактически превратили отвоеванные земли в свои колонии и жестоко подавили стремление кубинцев и филиппинцев к независимости.
Все флоты мира изучали опыт сражения и выносили разные решения о действиях адмирала. В Испании высоко оценили дисциплинированность моряка, который твердо и храбро выполнял невыполнимый приказ достигнуть Гаваны. Учтя состояние кораблей и подготовку артиллеристов, которые за год из экономии лишь один раз стреляли из пушек, вины за Серверой не нашли.
Адмирал после войны вернулся на родину. Умер он в 1909 году. Несмотря на неудачу экспедиции на Кубу, в честь моряка назвали крейсер «Альмиранте Сервера», более полувека состоявший во флоте Испании.

АЛЬФРЕД ТАЙЕР МЭХЭН

Трудно назвать А.Т. Мэхэна великим флотоводцем, ибо он никогда не командовал эскадрой в море. Однако талантливо изложенная им в книгах теория владения морем вызвала стремление к укреплению морских сил и понимание значения флота не только в США, но и во всем мире.

Мэхэн родился в Уэст?Пойнте (Нью?Йорк), где его отец преподавал в Военной академии. Альфред решил пойти своим путем, поступил в Военно?морскую академию и окончил ее в 1859 году вторым на курсе по успеваемости. То, что юноша узнал от отца, тоже со временем повлияло на жизненный путь писателя и мыслителя.
После службы в Бразильской флотилии Мэхэна в 1861 году произвели в лейтенанты. В ходе Гражданской войны моряк сражался при Порт Роял Саунд (Южная Каролина), позднее участвовал в блокаде, которую осуществляли Южно?Атлантическая и Западная флотилии. Дослужился до чина капитана. В 1885 году Мэхэн стал работать преподавателем истории флота и военно?морской стратегии в новом Высшем военно?морском училище в Ньюпорте (Род?Айленд). Ему удалось добиться для училища статуса центра теоретической подготовки старших офицеров. Лекции Мэхэна пользовались успехом, и в 1890 году часть их он опубликовал под названием «Влияние морской силы на историю. 1660—1683». Книга вызвала большой интерес за границей и принесла автору всемирную известность. Через два года вышла из печати книга «Влияние военно?морской силы на историю Французской революции». Два этих основных труда создали имя морскому теоретику как знатоку военно?морской стратегии, понимающему роль флота в истории.
Мэхэн полагал, что держава может стать великой, только если обладает морской мощью, которая позволяет ей господствовать на море. Оборону берегов он считал задачей армии. Ученый полагал необходимым, кроме сильного флота, иметь военно?морские базы вне пределов США. В частности, он выступал за приобретение баз на Гавайских, Филиппинских островах, на Кубе, за постройку Панамского канала, необходимого для маневров флота.
После кратковременной службы на флоте Мэхэн вернулся в Высшее военно?морское училище в качестве президента (1892—1893). Затем командиром крейсера «Чикаго» он совершил плавание в составе эскадры по странам Европы. В Англии и других странах моряка принимали с почестями, зная его книги.
В училище Мэхэн вернулся незадолго до своей отставки в 1896 году. Однако он вновь поступил на службу во время испано?американской войны 1898 года в качестве члена военного совета. В 1899 году моряк входил в американскую делегацию на мирной конференции в Гааге. В 1902 году Мэхэн стал президентом Американской исторической ассоциации, в 1906 году — контр?адмиралом запаса.
Мэхэн издал биографии великих флотоводцев (Нельсона, Фаррагута). Среди наиболее интересных его работ — «Военно?морские интересы в настоящем и в будущем» (1897), «Военный флот и война 1812 г.» (1905), «Военно?морская стратегия» (1911). Скончался А.Т. Мэхэн 1 декабря 1914 года. Книги его продолжают переиздаваться и теперь.
Несмотря на то что труды Мэхэна нелегко изучать, они относятся к числу наиболее читаемых в мире. Среди почитателей Мэхэна был президент Теодор Рузвельт, который часто с ним советовался и воспользовался рекомендациями, когда добивался развития океанского флота США. Высшие морские офицеры Великобритании, Японии, Германии и других стран читали труды Мэхэна и использовали их положения в развитии собственных флотов, в стратегии и кораблестроении. На них было воспитано большинство флотоводцев периода двух мировых войн. Современный флот США возник именно на основе этих концепций.

ЮКО ИТО, ДИН ЖУ?ЧАН

Два адмирала — японский и китайский — с начала до конца войны 1894—1895 годов являлись противниками и возглавляли враждебные флоты. Однако почему?то их биографии не отражены даже в энциклопедиях и для читателей начинаются с 1894 года.

Японо?китайская война 1894—1895 годов явилась следствием противоречий между Китаем и Японией в вопросе о том, кто будет контролировать Корею — рынок сбыта японской продукции и сферу китайских политических интересов.
К началу войны вице?адмирал Ито командовал эскадрой, которая крейсировала у южного побережья Китая. При остановке у острова Мацзудао он получил телеграмму с приказом морского министра вице?адмирала Сайго Цугумити немедленно идти к Пусану. Ито с крейсерами «Мацусима» и «Тиеда», оставив тихоходный «Такао» позади, направился к цели, откуда новый приказ направил его в Инчон с поручением обеспечить охрану посланника Отори. Тот 5 июня на корабле «Яэяма» следовал в Корею, чтобы вернуться в Сеул. 9 июня посланник прибыл в Инчон. Тем временем корабли Ито собрались в Пусане, где вице?адмирал получил приказ немедленно прибыть в Инчон. Второй приказ предписывал: «…взять на себя руководство военно?морскими силами, направленными в Корею, и в сотрудничестве с нашим посланником и консулами, взаимодействуя с сухопутными силами, обеспечить охрану наших подданных, безопасность морских торговых путей, а также выполнение других задач, возложенных на наш военно?морской флот в этом районе».
Получив приказ, Ито оставил в Пусане крейсер «Такао» и с 2 кораблями прибыл в Инчон вслед за «Яэямой». После переговоров с посланником было решено, что Одори 10 июня отправится в Сеул с конвоем из морских пехотинцев, выделенных Ито. Отряд из 26 офицеров и 405 нижних чинов с 2 орудиями выступил и к вечеру прибыл в японскую миссию в Сеуле, а батарею доставили на пароходе по реке. Вслед за тем из Японии была отправлена на арендованных судах смешанная бригада из частей 5?й дивизии; командиру бригады следовало взаимодействовать с командованием флота.
К 19 июля 1894 года японский флот во главе с вице?адмиралом Ито в готовности стоял на рейде Сасебо, тогда как крейсер «Яэяма» и несколько старых судов капитана 1?го ранга Хираяма были направлены к Чемульпо для прикрытия транспортов с войсками, направленных в Корею. 22 июля в Сасебо с инструкциями прибыл начальник Главного морского штаба вице?адмирал Кобаяма, и уже следующим утром объединенная эскадра Ито направилась в корейский порт Кунсан, связанный телеграфной линией с Японией.
23 июля 1894 года, за неделю до официального объявления войны, китайский флот был расположен в Вейхайвее, а небольшой отряд из 3 судов (крейсер, канонерская лодка и посыльное судно) находился в Азане, где китайцы имели также отряд сухопутных войск. Японские войска в небольшом количестве находились в Сеуле, куда были доставлены во время долгих дипломатических пререканий. Узнав 23 июля, что китайцы из Таку собираются выслать на транспортах войска для подкрепления своего отряда в Азане, японцы напали совершенно внезапно на королевский дворец в Сеуле, захватили короля в плен, чтобы изолировать его от китайского влияния, и затем атаковали китайский отряд с целью разбить китайцев, пока к ним не подвезены еще подкрепления.
Китайцы в это время действительно отправили из Таку в Азан 3 парохода с войсками; 2 из них прошли благополучно и высадили солдат, но сразу после этого рано утром в Азан прибыл из Сасебо японский передовой отряд из быстроходных крейсеров контр?адмирала Цубои. Японцы неожиданно атаковали китайцев у острова Пхундо, заставили бежать крейсер «Цзи Юань», выброситься на берег канонерку, потопили транспорт «Гаошен» с китайскими солдатами и захватили конвоировавшее его судно. Присоединив вышедшие из Асанского залива корабли Хираямы, Цубои направился к Куинсану на соединение с главными силами. 1 августа Япония объявила о войне с Китаем.
Командовавший китайским Северным флотом Дин Жу?чан, узнав о бое у Азана, вывел 6 судов в море, чтобы атаковать японцев, но после трех дней крейсерства отказался от своего намерения и возвратился обратно в базу, где получил приказание оставаться в порту и не заходить восточнее линии Вейхайвей — Ялу. Японцы через шпионов узнали о приказании, которое обрекало китайский флот на бездействие и позволяло безопасно производить перевозки по морю. Японскому флоту были поставлены задачи сопровождать транспорты с войсками в Корею, следить за китайским флотом и запереть его, если будет возможность. Часть японских кораблей конвоировала транспорты, а главные силы действовали в Печелийском заливе, наблюдая за китайскими базами Вейхайвей и Люйшунькоу (Порт?Артур).
19 августа японский флот сделал попытку внезапно атаковать китайцев в Вейхайвее, но английское военное судно, встретив рано утром вблизи порта японскую эскадру, начало салютовать, что предупредило китайцев.
Благодаря полному бездействию китайского флота, японцы к середине августа довели численность войск в Сеуле и Чемульпо до 2 дивизий. Японский флот занял в Корейском заливе остров Гай?янг?тоу, создав промежуточную базу. Здесь суда имели возможность грузиться углем и прочими запасами, проводить ремонт. Якорную стоянку защищало минное заграждение. Имелось мелкое место с мягким грунтом, куда поврежденные суда могли, в случае нужды, выброситься.
В первых числах сентября китайские военные власти заметили, что их войска не могут передвигаться достаточно быстро в Корею сухопутным путем, и потому решили прибегнуть к морской перевозке, направляя войска на транспортах из Таку в устье реки Ялу, о чем сообщили Дин Жу?чану. Китайский адмирал был склонен, прежде чем конвоировать транспорты, выйти в море и дать японцам решительное сражение. В случае успеха путь китайских транспортов был обеспечен, а в случае поражения китайский флот не стесняли бы транспорты.
Между тем 12 сентября японцы благополучно закончили перевозку войск в Чемульпо, а 15 сентября генерал Нодзу, не дождавшись прибытия последних войск, атаковал Пхеньян и разбил китайцев, которые отступили на вторую оборонительную линию, к реке Ялу. Известие об отходе войск застало Дин Жу?чана в тот момент, когда он собирался выйти из Вейхайвея, чтобы дать решительное сражение. Видя, что времени на розыски японского флота нет, так как было необходимо скорее доставить из Таку войска в Ялу, он решил конвоировать транспорты своими судами при условии, что японцы на море не были разбиты. Пять транспортов вышли из Таку и в бухте Талиеван приняли 5000 человек. Здесь к ним присоединилась эскадра, которую японцы не блокировали. Она спокойно вышла из Вейхайвея.
16 сентября Дин Жу?чан в час ночи вышел из бухты Талиеван. Транспорты держались ближе к берегу, а эскадра шла мористее, параллельным с ними курсом в строе кильватерной колонны. Располагая 2 быстроходными крейсерами, флагман не выслал разведчиков. В тот же день китайцы достигли устья Ялу; транспорты вошли в реку вместе с миноносцами, а эскадра расположилась в 12 милях от берега, малодоступного из?за отмелей и банок.
Ито 17 сентября получил известие, что китайцы собираются высадить войска где?то на северном берегу. Вице?адмирал направился к устью реки Ялу, так как знал, что это одно из немногих мест для высадки, и действительно, в 11 часов 30 минут увидел на горизонте дым. Недалеко от устья реки Ялу Северный китайский флот прикрывал высадку войск с транспортов. Располагавший 2 броненосцами и 18 крейсерами китайский командующий Дин Жу?чан решил вступить в бой и построил свои силы в линию фронта с броненосцами в центре для таранных ударов. Ввиду разнородности флота и полной неспособности его к эволюциям (вследствие отсутствия практики), адмирал заявил, что раз бой будет начат, сигналов никаких не будет, а каждый командир должен действовать самостоятельно и сообразно обстоятельствам. Было приказано судам, составлявшим одно отделение, оказывать друг другу поддержку и следовать за адмиралом.
Ито также стремился к решительному бою. Вице?адмирал намеревался истребить максимум неприятельских кораблей, для чего японским судам следовало действовать вокруг сгрудившихся китайских. Он принял гибкий строй, составленный из «летучей эскадры» Цубои (4 крейсера со скоростью 18 узлов) и главных сил, из кораблей менее быстроходных. Каждый отряд должен был независимо преследовать общую цель — истребление неприятельских судов, и оба совместно — препятствовать бегству китайских судов. Следовало беречь свои суда от сильных китайских броненосцев, для чего держать дистанцию до них значительно большую, чем до остальных судов, с которыми сближаться совокупно всем отрядом и поражать их самым беглым и метким огнем. Командирам надлежало помнить, что каждое судно есть неразрывная часть своего отряда.
Летучая эскадра уже в начале боя охватила правый фланг китайского флота и сосредоточенным огнем заставила выйти из боя и направиться к берегу крейсера «Янвей» и «Чаоюн». Цубои по приказу Ито пришлось повернуть, так как часть кораблей главных сил пострадала от огня китайцев и нуждалась в поддержке. После того как поврежденные японские корабли отошли, летучая эскадра обратила внимание на крейсера, вышедшие с реки Ялу, один из них потопила, а другой повредила.
Пользуясь разделением китайских сил, Ито со своей эскадрой окружил броненосцы «Дин Юань» и «Чжень Юань», сосредоточив на этих двух кораблях огонь с 6 судов, причем «Дин Юань» скоро загорелся и с большим трудом мог действовать из своих орудий. Однако китайцы не думали уступать и храбро отбивались от многочисленного неприятеля.
Считая, вследствие потопления «Чаоюн», своих противников совершенно обезоруженными, первый отряд пошел на соединение со вторым, чтобы сосредоточить все силы на решительном пункте, но тогда к месту боя направились китайские крейсера «Чинг Юань», «Кинг Юань» и суда, вышедшие из реки. Видя это, адмирал Ито приказал первому отряду возвратиться и напасть на приближающихся китайцев; он надеялся сам справиться с броненосцами. Теперь уже окончательно бой разделился на две части первая эскадра атаковала китайские крейсера, а вторая — броненосцы. Обе эскадры, пользуясь преимуществом в ходе, описывали около своих противников круги, держась вне сферы минных выстрелов. Понемногу расстояние между группами увеличилось до нескольких миль.
После часового боя первой эскадре удалось сначала зажечь, а потом потопить броненосный крейсер «Кинг Юань», но у второй эскадры дело пошло далеко не так удачно. Хотя «Дин Юань» все еще продолжал гореть, а «Чжень Юань» лишился носовой 8?дюймовой пушки и тоже загорался несколько раз, китайцы храбро защищались, причем «Чжень Юань» все время очень искусно прикрывал своего более пострадавшего товарища. Несмотря на разрушенные надстройки и мостики, толстая броня еще ни разу не была пробита и обошлось без опасных повреждений. Во флагманский японский корабль попали две 12?дюймовые бомбы. Одна из них, сбив скорострельное орудие, разорвалась между бомбами, сложенными в батарее, следствием чего явился сильный пожар и из строя вышли сразу 80 человек. Другая бомба повредила большое кормовое орудие, и «Мацусима» с трудом продолжал бой. Наконец, Ито пришлось перенести свой флаг на «Хашидате». К этому времени у китайцев кончились все бомбы, пришлось стрелять бронебойными снарядами, которые прошивали крейсера насквозь, но приносили им мало вреда.
К закату солнца на «Дин Юань», «Кинг Юань» и «Пинг Юань» все еще продолжался пожар, и они медленно в одиночку удалялись по направлению к Люйшунькоу, скрываясь в темноте. К вечеру бой завершился. Китайцы лишились 5 крейсеров. У Ито 4 крейсера получили повреждения, но он отказался от продолжения боя, ибо броненосцы противника сохранили боеспособность. Тем не менее, хотя высадка китайских войск прошла благополучно, моральный успех оказался на стороне японцев с их более активной тактикой.
После сражения у Ялу японский флот отошел к базе на острове Гай?янг?тоу, где суда через неделю были вполне готовы к бою, кроме наиболее поврежденных, которые отправили для ремонта в японские порты.
Ито, оставив крейсера для слабой блокады Люйшунькоу, главными силами прикрыл переход и высадку у Бицзыво 2?й армии, предназначенной для взятия этого порта. 24 октября высадка была закончена. 25 октября 1?я армия перешла Ялу. 8 ноября 2?я армия овладела Кинчжоуской позицией, защищавшей подступы к Люйшунькоу. Японцы не помешали китайскому флоту уйти в Вейхайвей, чтобы ослабить оборону Люйшунькоу. 9 ноября они овладели оставленным китайскими войсками Талиеванем — приобрели тем самым укрепленную и хорошо оборудованную базу. 20 ноября японцы произвели общую атаку Люйшунькоу. После 2?суточного боя форты с суши были взяты. Флот при этом отвлекал внимание фортов издали из?за минного заграждения. Только отряд миноносцев во время штурма, чтобы произвести переполох в гавани и на фортах, полным ходом ворвался в гавань, произвел пальбу и вышел из гавани. Одновременно 2 крейсера стреляли из ближайшей бухты через перешеек, а другой отряд миноносцев под прикрытием 2 крейсеров занял позицию, недоступную действию береговых батарей, и обстреливал гавань.
Овладев прекрасной базой с доками и большими запасами, японская армия продолжала подвигаться вперед, в Маньчжурию. 6 декабря 1894 года был взят Фучжоу, 18 декабря обе армии соединились, а 10 января 1895 года японцы заняли все пространство до реки Ляохэ. Они могли бы развивать дальнейшие операции на Таку, но совершенно правильно считали необходимым взять предварительно находившийся у них на фланге Вейхайвей, где был сосредоточен китайский флот. Для взятия крепости в Японии была сформирована 3?я армия, которая 10 января 1895 года на 50 транспортах была отправлена из Хиросимы почти без прикрытия и благополучно прибыла 14 января в Талиеван, откуда предполагалось идти к месту высадки под защитой почти всего японского флота. Отправка этой армии из Японии без конвоя, конечно, была очень рискованна, но весь расчет японцы построили на инертности китайцев.
16 января посланный на рекогносцировку «Яэяма» донес, что китайский флот находится в Вейхайвее. Место высадки было выбрано к востоку от порта, в бухте Юнченг. Чтобы отвлечь внимание неприятеля, накануне выхода транспортов из Талиевана первая летучая эскадра должна была бомбардировать город Теньчуфу, лежащий к западу от Вейхайвея. 19 января намеревался выйти в море первый эшелон из 19 транспортов, разделенных для безопасности на 4 отряда, под прикрытием боевых кораблей. Приход его к месту высадки назначался на 6 часов утра следующего дня. На пути к нему должна была присоединиться и первая летучая эскадра после обстрела Теньчуфу. В случае встречи в море с китайским флотом все суда (за исключением отряда корветов и всех миноносцев) должны были атаковать неприятеля. Придя к месту высадки, 3 отрядам кораблей и миноносцам следовало идти к Вейхайвею и сторожить там китайский флот, пока не пройдут из Талиевана следующие 2 эшелона. Днем против входа предполагалось стоять большим судам, а ночью — миноносцам, экипажи которых днем могли отдыхать. Часть миноносцев оставалась у места высадки, чтобы защищать транспорты от минных атак.
Утром 20 января японцы быстро преодолели китайское сопротивление и высадили под прикрытием огня «Яэяма» войска, пользуясь большим количеством средств для высадки. За три дня была высажена вся армия: 18000 человек строевых и около 2000 нестроевых, 5700 носильщиков?кули, 72 орудия.
После высадки Ито обратился к китайскому адмиралу с письмом, которое было доставлено по назначению английским военным судном. Уверяя Дин Жу?чана в неизменной к нему дружбе, Ито высказал причины, по которым терпит поражение Китай и добивается успеха Япония. Это — дряхлость всей правительственной системы Китая и упорное нежелание ее менять, тогда как Япония энергично пошла по пути прогресса. Чем скорее кончится война, тем скорее откроется новая эра для Китая. Один столб все равно не удержит здания, готового рухнуть, не спасет Китая и сопротивление флота в Вейхайвее, писал он, а потому адмирал должен сдать свой флот японцам, и этим оказать пользу своему отечеству. Дин Жу?чану было предложено поселиться в Японии и выждать, когда Китаю вновь понадобятся его услуги. Дин Жу?чан на это письмо не ответил.
Город Вейхайвей лежит в глубине широкой бухты, открытой с северо?востока; военный порт был расположен на острове Люгундао, который разделяет вход в бухту на два прохода — западный и восточный, в котором около двух с половиной миль в ширину. В проходах стояли донные мины и боны из трех параллельных стальных тросов, которые поддерживал на воде ряд поперечных бревен. На обоих берегах Люгундао и на двух прилежащих маленьких островках находились ряды фортов и батарей с полусотней тяжелых орудий, не считая пушек меньших калибров. Новейшие орудия были хорошо снабжены боеприпасами; большинство их имело круговой обстрел. Гарнизон крепости из 6 тысяч человек мог бы быть доведен до 13 тысяч, если бы китайцы стянули войска, расположенные в окрестных городах. Подступ к береговым южным фортам защищал ряд батарей, расположенных на высотах. Кроме того, на рейде стоял флот, состоявший из 2 больших броненосцев, 2 броненосных крейсеров, 3 меньших крейсеров, учебного судна, 6 канонерских лодок и 12 миноносцев. Благодаря широким входам флот мог легко принять участие в обороне, оставаясь при этом за боном и линией минных заграждений.
26 января японцы начали на берегу наступление, и 30 января была назначена общая атака передовых фортов. При этом первая летучая эскадра охраняла западный выход с рейда; главные силы держались в 20 милях от восточного выхода, а для помощи наступавшим войскам был отделен отряд из 8 канонерских лодок. Минный отряд расположился между островом Хилинг и восточным входом, у места же высадки остались только 3 небольших корвета.
К 13 часам 30 января все береговые форты оказались в руках японцев, несмотря на то, что китайские суда обстреливали японский десант и не позволяли ему подойти близко к берегу. С 1 по 2 февраля японцы продолжали наступление и почти без сопротивления заняли Вейхайвей, который был оставлен гарнизоном, бежавшим в Чифу. Оборонялся лишь флот.
3 и 4 февраля Ито несколько раз маневрировал против фортов на островах, но перестрелки эти не имели серьезного значения. На ночь японцы, оставляя только сторожевые суда, уходили в море, опасаясь со стороны неприятеля минных атак.
Не надеясь справиться с противником только артиллерийским боем, Ито решил произвести торпедные атаки на китайский флот, для чего предварительно японцы разрушили часть бона южного берега. Первая атака была произведена в ночь с 3 на 4 февраля. Сперва для отвлечения внимания 2 канонерские лодки открыли огонь по китайским судам. Тем временем 10 миноносцев пробирались вдоль берега. Китайские суда не имели сетей и не пользовались электрическим светом, поэтому японским миноносцам удалось взорвать броненосец.
На следующую ночь японцы вновь атаковали китайцев. До атаки начальник дивизиона с командирами миноносцев отправился на один из взятых фортов и с него произвел рекогносцировку расположенных на якоре китайских судов. На этот раз китайцы имели линию сторожевых судов и световую преграду с острова Люгундао, но японским миноносцам удалось прорваться незамеченными. Они взорвали учебное судно и крейсер «Лай Юань», который после взрыва перевернулся через десять минут, так как продольные переборки были задраены.
Уничтожив минными атаками 2 боевых судна китайской эскадры, японцы решились атаковать форты на островах. Для этого они разделились на 2 отряда, которые маневрировали против фортов в строе кильватера. Во время бомбардировки китайские миноносцы, воспользовавшись дымом, вышли с рейда, но вместо того чтобы атаковать японцев, начали уходить в Чифу. Преследуемые японцами, они выбросились на берег.
Так как бомбардировка не имела решительного результата, Ито решил прорваться с эскадрою на рейд. Предварительно японцы в течение 9, 10 и 11 февраля разрушили бон, а также обстреливали с берега (южнее фортов) китайскую эскадру.
Положение китайского флота было критическое, так как он был окружен. Среди моряков возникла паника, многие добивались капитуляции. Дин Жу?чан надеялся, что подойдут подкрепления. Но когда он 11 февраля получил от правительства телеграмму, что подкреплений не будет, то решил сдаться, выговорив предварительно свободу защитникам острова и всем военным чинам. Большинство моряков отказалось выполнить приказ адмирала и подорвать башни на кораблях. Лишь начальник штаба взорвал «Дин Юань» и покончил жизнь самоубийством. После отправки предложения о капитуляции Дин Жу?чан принял яд. Это было все, что флагман смог сделать при деморализации флота. Командование принял английский адмирал Мак?Клюр, который и сдал остатки флота, после того как Ито своим словом гарантировал безопасность моряков. Японцам, кроме большого запаса военных материалов, достались: броненосец, броненосный крейсер, крейсер, минный крейсер и 6 канонерских лодок.
Уважая мужество Дин Жу?чана, при отправке тела флагмана в Чифу Ито оказал ему воинские почести.
После капитуляции китайского флота в Вейхайвее дорога на Пекин была открыта, а присутствие японского флота в Желтом море становилось излишним. Ввиду этого Ито перешел к Пескадорским островам, которыми в марте и овладел почти без сопротивления. В то же время было заключено перемирие.
В значительной мере победа японского флота принадлежала вице?адмиралу Ито, который не только осуществлял разработанную штабом стратегию, но и умело применял маневренную тактику, позволившую одержать победу в сражении при Ялу. Однако и его противник не был бездеятелен. Просто ему не было предоставлено тех средств и возможностей, чтобы привести в современное состояние боевые корабли и подготовить экипажи, которыми располагал японский командующий, а Пекин сдерживал активные операции, предоставляя инициативу противнику.
Японо?китайская война показала, что японский флот один из сильнейших на Тихом океане, и явилась репетицией русско?японской войны. Опыт Ито был использован: с 1900 года он как начальник Морского командующего департамента (Морского генерального штаба) руководил разработкой планов войны и мобилизации. Этот вывод можно сделать, так как действия японского флота в войне с Россией были очень похожи на его боевые маневрирования против китайцев.

СТЕПАН ОСИПОВИЧ МАКАРОВ

С.О. Макаров широко известен как кораблестроитель, океанолог, изобретатель, боевой моряк и флотоводец. Всю свою деятельность он подчинял одному делу — повышению боеготовности отечественного флота.

Родился Степан Макаров 27 декабря 1848 года. В 1865 году он первым по успеваемости кончил Морское училище Николаевска?на?Амуре и был произведен не в кондукторы флотских штурманов, как прочие, а в корабельные гардемарины. Уже во время учебы моряк получил неплохую практику, побывал с эскадрой в Америке, был замечен выдающимся кораблестроителем А.А. Поповым, который этой эскадрой командовал, опубликовал первую статью в «Морском сборнике». Благодаря знанию иностранных языков и тяге к обучению, Макаров стал одним из образованнейших молодых офицеров. В те годы родился его принцип: «В море — дома, на берегу — в гостях». С молодых лет моряк разрабатывал изобретения, создавшие ему всемирную известность. Первым стал пластырь, которым в случае столкновения следовало заделывать пробоину в борту. Макаров разработал учение о непотопляемости кораблей и ряд предложений по совершенствованию их конструкции.
Занимавшийся постройкой броненосного флота А.А. Попов с 1872 года привлек лейтенанта Макарова к обеспечению непотопляемости новых кораблей: броненосца «Петр Великий», поповок и фрегатов. Это дало моряку немалый опыт. В 1875 году Макаров издал работу «О непотопляемости судов», в которой изложил этот опыт и свои выводы. Он предложил разделить корпус судна на отсеки водонепроницаемыми поперечными переборками, создать второе дно и второй борт, разделенные на мелкие отсеки. Водоотливная система по его проекту состояла из магистральных труб, связанных с трубами в отсеках, что позволяло при необходимости осушать и заполнять любые отсеки. Макаров считал возможным и необходимым спрямлять крен, наливая воду в противоположный отсек Как главный специалист по непотопляемости, он читал лекции в Кронштадте.
Перед началом русско?турецкой войны 1877—1878 годов лейтенанта Макарова направили на Черноморский флот, где он получил в командование пароход «Великий князь Константин», вооружил его шестовыми минами и артиллерией. Главным орудием судна стали 4 минных катера, на которых смелые моряки атаковывали турецкие броненосцы на их базах. Вскоре после начала войны «Великий князь Константин» первым отправился в море. В ночь на 1 мая Макаров атаковал турецкий пароход на рейде Батума крылатой миной своего изобретения. Возвратившись, лейтенант для увеличения скорости окрасил дно парохода и выходил к турецким берегам, но не встретил неприятеля. В ночь на 29 мая 6 минных катеров с «Константина» атаковали и повредили на рейде Сулина турецкий броненосец «Иджалие». В июне Макаров сжег 4 судна у турецких берегов.
Макаров не успокоился на достигнутом. Он добился получения мин Уайтхэда (торпед), в то время новинки. В начале июля у Макарова были торпеды и собственное предложение по их применению, вытекавшее из боевого опыта. Степан Осипович предполагал первоначально атаковывать броненосец торпедами; если же торпеда взрывалась не у борта корабля, а разрушала бон, защищавший стоянку, в пролом должны были идти катера с шестовыми минами.
Макаров оборудовал пусковыми установками 2 катера, однако в первом августовском походе волнами сорвало торпеду с отдельным плотиком, а из второй торпеды, бывшей в трубе под килем катера, вышел сжатый воздух, так как при волнении моря открылся клапан. Этот эпизод послужил хорошим уроком. К декабрю на «Константине» установили насос для подкачки торпед сжатым воздухом, были переоборудованы пусковая труба и плотик, получены новые мины Уайтхэда. Старший машинист парохода Стуков стал специалистом по сборке и разборке торпед.
Не раз Макаров выходил в крейсерство, уничтожил еще 4 турецких судна. 4 августа своим появлением «Константин» отвлек турецкие броненосцы далеко от берега, позволив колонне русских войск миновать опасный проход у Гагр. 11 августа катера с «Константина» «крылатками» атаковали броненосец на рейде Сухума. Позднее стало известно, что турецкий корабль получил серьезные повреждения, но не был потоплен.
Несколько недель «Великий князь Константин» развозил грузы и провиант по портам Черного моря, прорывая турецкую блокаду. Лишь 15 декабря 1877 года Макаров вышел из Сочи в боевой поход. В сумерки корабль подошел к Поти, где Макаров узнал, что на рейде Батума стоят 6 турецких кораблей. «Константин» направился к Батуму. В ночь на 16 декабря минные катера выпустили две торпеды по неприятельским броненосцам у берега. Были слышны два взрыва.
С.О. Макарова произвели в капитаны 2?го ранга; считали, что по крайней мере один неприятельский корабль поврежден. Однако в январе 1878 года «Таймс» поместила сообщение, что в Батуме обнаружены части невзорвавшихся торпед. После войны Уайтхэд приобрел их и выставил в своем музее, а русскому военному агенту передал данные технического заключения, из которого следовало, что одна из торпед, пройдя мимо цели, выбежала на берег и не взорвалась при ударе о песок. Вторая, ударившись об якорь?цепь, разломилась, и ее головная часть взорвалась на грунте.
До начала января пароход использовали как быстроходный блокадопрорыватель, снабжавший войска на Кавказе продовольствием. В январе «Великий князь Константин» вновь направили к побережью Кавказа. В ночь на 14 января катера «Чесма» и «Синоп» с лучшими специалистами ночных минных атак — Зацаренным и Шешинским нашли в тумане рейд Батума и двумя торпедами потопили «Интибах» — сторожевой пароход водоизмещением 700 тонн. Это была первая в мире успешная торпедная атака.
После войны Макаров командовал отрядом миноносок на Балтике, в 1880—1881 годах состоял начальником морской части при генерале Скобелеве в Ахал?Текинской экспедиции. Командиром стационера «Тамань» в Константинополе он в 1881—1882 годах проводил исследования течения в проливе Босфор и установил наличие глубинного противотечения. За работу «Об обмене вод Черного и Средиземного морей» моряк был удостоен в 1887 году неполной (второй) Макарьевской премии. Назначенный в 1883 году флаг?капитаном практической эскадры Балтийского флота, Макаров вернулся к вопросам непотопляемости. Он читал лекции, написал несколько статей. Разбирая боевые качества корабля, моряк выделил в качестве оборонительных его свойств, кроме непотопляемости, неуязвимость (способность оставаться невредимым от неприятельских ударов) и живучесть (способность продолжать бой, имея повреждения в различных боевых частях). Ныне борьба за живучесть корабля во многом основывается на положениях, высказанных Макаровым свыше ста лет назад.
Командуя корветом «Витязь», Макаров в 1886—1889 годах обошел вокруг света. По собственной инициативе он организовал океанографические исследования. Позднее ученый на основе измерений, сделанных экипажем «Витязя», а также моряками других отечественных и зарубежных судов, составил океанографическую картину северной части Тихого океана. В 1894 году под названием «„Витязь“ и Тихий океан» вышла двухтомная книга Макарова; она получила Макарьевскую премию Академии наук и большую золотую медаль Географического общества. Сам Степан Осипович благодаря научно?исследовательским трудам стал одним из основоположников океанографии. Ныне имя корвета «Витязь» среди названий других наиболее замечательных судов исследователей Мирового океана выбито на фронтоне Океанологического музея в Монако.
За отличие в службе 1 января 1890 года С.О. Макарова произвели в контр?адмиралы и назначили младшим флагманом Балтийского моря. В этот период, часто выходя в море и работая в различных комиссиях, Макаров продолжал изобретать. В 1892 году он предложил специальный колпачок на бронебойные снаряды, позволяющий им пробивать цементированную броню, не раскалываясь. Он вводил на вооружение бездымный порох, составленный Д.И. Менделеевым. В 1894—1895 годах контр?адмирал командовал эскадрой на Средиземном море, затем перешел с эскадрой на Дальний Восток и командовал ею в составе Тихоокеанской соединенной эскадры вице?адмирала С.П. Тыртова. По его поручению он подготовил приказ, включавший наставление для эскадры в бою — одну из первых инструкций для броненосного флота.
В 1896 году Макарова назначили старшим флагманом 1?й флотской дивизии Балтийского моря, 20 августа произвели в вице?адмиралы. Моряк командовал в море практической эскадрой.
Весной 1897 года С.О. Макаров предложил построить большие ледоколы, чтобы поддерживать зимой навигацию в Финском заливе и Балтийском море, а летом — обеспечивать морские перевозки вдоль берегов Северного Ледовитого океана. Ему удалось добиться от правительства необходимых ассигнований, на которые в Англии был построен первый линейный ледокол «Ермак». Он сошел на воду 17 октября 1898 года. 19 февраля 1899 года, после тщательных испытаний, судно приняли от завода. Вскоре «Ермак» направился в Россию. Уже весной 1899 года корабль показал свои возможности, пробившись сквозь льды в Кронштадтскую гавань. Через несколько дней «Ермак» освободил из ледового плена 11 торговых судов недалеко от Ревеля (Таллина), взломав ледяное поле вокруг них. 1 апреля ледокол за полчаса разбил лед на Неве. В результате навигация началась значительно ранее, чем обычно (первый пароход прибыл в Петербургский порт 17 апреля).
Летом вице?адмирал Макаров предпринял первое плавание в полярные воды. Однако оказалось, что прочность носовой оконечности судна недостаточна, чтобы крушить вековые льды. Противники идеи арктического ледокола вынесли решение, что «Ермак» по конструкции непригоден для борьбы с полярными льдами. После возвращения С.О. Макаров написал книгу «„Ермак“ во льдах», доказывая, что после доработок конструкции ледокол способен работать в Арктике. Тем временем корабль в 1900 году смог освободить из ледового плена суда на Балтике, помогал снять выскочивший на камни Гогланда броненосец «Генерал?адмирал Апраксин». Когда по первой радиолинии Гогланд — Котка поступила телеграмма о том, что в море на льдине унесло рыбаков, моряки «Ермака» спасли терпящих бедствие. К весне 1901 года «Ермак» переоборудовали по проекту Макарова. Ему удалось добиться разрешения продолжить полярные исследования. Но экспедиция столкнулась у берегов Новой Земли с такими льдами, что вынуждена была вернуться. Правительство России приняло решение прекратить полярные походы ледокола, и его служба ограничилась проводкой судов на Балтийском море. Лишь в 30?е годы «Ермак» вернулся в Заполярье и долго служил флагманом ледокольного флота, прокладывая маршруты Главсевморпути до 1964 года.
6 декабря 1899 года Макарова назначили главным командиром Кронштадтского порта и военным губернатором Кронштадта; эту должность он занимал до отъезда на Дальний Восток.
В 1897 году из печати вышел основной труд С.О. Макарова — «Рассуждения по вопросам морской тактики». В 1903 году были опубликованы работы «Броненосцы или безбронные суда» и «Без парусов», в которых флагман высказал свои предложения (местами спорные) по вопросам кораблестроения и тактики броненосного флота.
Еще 22 февраля 1900 года Макаров подал записку управляющему морским министерством о слабости обороны Порт?Артура с моря и суши. Неоднократно моряк напоминал об опасности войны с Японией. За несколько дней до нападения японских миноносцев вице?адмирал вновь писал генерал?адмиралу и управляющему морским министерством об опасности.
Когда началась русско?японская война 1904—1905 годов, вице?адмирала С.О. Макарова направили командующим 1?й Тихоокеанской эскадрой. Сразу же после прибытия в Порт?Артур он активизировал действия эскадры и ремонт поврежденных японскими торпедами кораблей. Корабли эскадры стали выводить из гавани за один прилив. Миноносцы и крейсера не раз выходили в море. Деятельность вице?адмирала подняла дух моряков и создала трудности для японского командования. Сложно сказать, как бы завершилась русско?японская война, если бы С.О. Макаров не погиб 30 марта 1904 года, когда выводил эскадру в море: флагманский броненосец «Петропавловск» подорвался под Порт?Артуром на мине и быстро затонул почти со всем экипажем.
Именем С.О. Макарова не раз называли корабли. 24 июля 1913 года вице?адмиралу открыли построенный на добровольные пожертвования памятник в Кронштадте. На постаменте высечен девиз флотоводца: «Помни войну».

ХЭЙХАТИРО ТОГО

Всем, кто знает о русско?японской войне 1904—1905 годов хотя бы по романам Новикова?Прибоя и Степанова, знакомо имя командующего японским Объединенным флотом. Однако немногие имеют представление о биографии адмирала Того, связанной с созданием японского флота.

Будущий адмирал Того родился 22 декабря 1847 года в Кадзии (префектура Кагосима) провинции Сатсума. Остров Кюсю, самый юго?западный, ближе всего располагался к Корее, Китаю и оказался на пути европейских мореплавателей, достигавших Японии впервые. Именно на этом острове расположен Нагасаки — долгие годы единственный порт, который могли посещать иноземные купцы. Немудрено, что именно из провинции Сатсума происходили многие моряки японского флота.
В 13 лет мальчик по традиции сменил детское имя Накагоро на всем известное Хэйхатиро. Завершалась эпоха сегуната, когда при формально царствовавшем императоре страной руководил правитель?сегун из числа крупных феодалов. Долгие годы Япония в самоизоляции стремилась сохранить неизменной культуру и, по возможности, не допускать новшества из стран Европы и Америки. В области науки и техники Страна восходящего солнца намного отстала от окружающего мира. Но этот мир все чаще вторгался в пределы островного государства. Заинтересованные в торговле страны добивались заключения договоров разными путями. В 1854 году командовавший американской экспедицией коммодор М. Перри добился открытия для торговли трех портов Японии, угрожая пушками своей эскадры. Миссия Путятина, прибывшая на эскадре для переговоров из России, действовала иначе, мирным путем. Ход переговоров и состояние Японии описал И.А. Гончаров. Он сообщал о безнадежной слабости японской береговой артиллерии и армии, об отсутствии флота. Но писатель подметил также интерес некоторых образованных японцев к европейским новшествам и предсказал, что вскоре они воспримут эти новшества. Так и произошло. Корабли Перри нанесли такой удар самолюбию японских самураев, что уже в 1855 году в Нагасаки были приглашены голландские офицеры для преподавания тактики, навигации и судостроения в основанном военно?морском училище. Были построены металлургический и судостроительный заводы. К 1872 году японский флот насчитывал уже 17 военных кораблей водоизмещением в 13800 тонн.
Для дальнейших перемен потребовался переворот и в умах, и в правящих кругах. Можно полагать, что очередной толчок дал обстрел англо?американо?французской эскадрой порта Симоносеки в 1864 году в ответ на выступления японцев против иностранцев. Кроме того, ширилось число людей и в правящих кругах, понимающих необходимость перемен. В 1867—1868 годах произошла буржуазно?феодальная революция Мейдзи, которая восстановила императорскую власть и повернула страну к капиталистическому пути развития.
Переход к общению с другими странами потребовал, с одной стороны, развития морской торговли, а с другой — защиты как этой торговли, так и берегов Японии. В провинциях страны возникали торговые и промышленные центры. В начале революции основой для них явились капиталы феодальных кланов. 20?летний Того поступил в морскую контору, открытую кланом Сатсума. Через два года, в 1869 году, молодой моряк участвовал на борту корабля «Касуга» в бою с кораблем феодала Токугава.
Сразу после революции Мейдзи пришедший к власти феодально?буржуазный блок под эгидой монархии начал создавать вооруженные силы на основе существовавших войсковых формирований и кораблей феодальных княжеств. Осенью 1868 года были организованы штабы сухопутных войск и ВМФ, в 1870 году — военное министерство, разделенное через три года на военное и морское министерства. Во главе флота оказались преимущественно самураи из бывшего феодального княжества Сатсума. Среди них был и Того. Новой Японии требовались хорошо подготовленные моряки для нового флота. В 1871 году Хэйхатиро поступил в Токио в морское училище. Но морскую подготовку, особенно командиров для современных паровых броненосных судов с массой технических усовершенствований, в стране было проводить сложно. Потому 12 курсантов, включая Того, выехали на обучение за границу. Англия, обеспокоенная активностью России на Дальнем Востоке, предпринимала усилия, чтобы противопоставить ей Японию. Английские специалисты готовили японских моряков, английские верфи строили первые броненосные суда японского флота. Все это принесло свои плоды.
7 лет провел Того в Англии. Он обучался в Кембридже, обошел вокруг света на «Хэмпшире», наблюдал за строительством броненосца «Фусо» в Гринвиче. Вернулся Того в 1879 году на только что построенном на британских верфях корабле «Хиэй». В 1880 году он — капитан?лейтенант, в 1882 году — помощник командира «Акаги», а через три года (в 38 лет) — командир этой канонерки. В 1887 году его произвели в капитаны 1?го ранга. До 1894 года Того командовал крейсерами, состоял начальником базы Курэ. К началу японо?китайской войны моряк был командиром крейсера «Нанива», одного из новейших кораблей. На нем он и отличился в боевых действиях.
Первое столкновение в этой войне произошло у острова Пхундо, при входе в Азанский залив. К 19 июля 1894 года японский флот под командованием вице?адмирала Ито в готовности стоял на рейде Сасебо, тогда как крейсер «Яэяма» и несколько старых судов капитана 1?го ранга Хираяма были направлены к Чемульпо для прикрытия транспортов с войсками, направленных в Корею. 23 июля Ито, получив инструкции, направился в корейский порт Кунсан, связанный телеграфной линией с Японией. Вечером 24 июля от главных сил отделилась для разведки Азанского залива летучая эскадра контр?адмирала Цубои в составе быстроходных крейсеров «Иосино», «Нанива» и «Акицусима». Следующим утром у входа в залив, вблизи острова Пхундо, с японских крейсеров заметили два китайских корабля: крейсер «Цзи Юань» и канонерскую лодку «Гуани», которые должны были сопровождать транспорт «Гаошен» с войсками. Считая, что китайцы уничтожили отряд Хираяма, Цубои решил атаковать китайские корабли, когда они выйдут из пролива в открытое море. С расстояния 3000 метров японцы открыли огонь по «Цзи Юань». Китайцы до начала обстрела не объявили боевую тревогу и получили значительные повреждения от огня «Иосино» и «Нанива». Командир крейсера, подняв белый и японский флаги, смог оторваться от летучей эскадры под прикрытием тумана. Канонерка «Гуани» под обстрелом «Нанивы» и «Акицусимы» получила тяжелые повреждения; ее командир высадил остатки экипажа на берег, а корабль взорвал. Но тут японцы обнаружили английский пароход «Гаошен» под конвоем старого деревянного корабля «Цаоцзян». Цубои, направив «Иосино» преследовать китайский крейсер, послал «Акицусиму» за пытавшимся скрыться «Цаоцзяном», который ввиду явного превосходства противника сдался без боя. Того достался транспорт «Гаошен». Это судно под английским флагом с европейским экипажем перевозило в Корею 1200 солдат, 14 пушек и другое вооружение.
Капитан Т. Голсуорси продолжал путь к Асану, не получив от командира проходившего мимо «Цзи Юань» приказа отходить. Остановив транспорт двумя холостыми выстрелами, Того послал катер с японским офицером, который установил принадлежность груза и пассажиров китайской армии и приказал вставшему на якорь судну следовать за крейсером. Однако китайцы воспрепятствовали капитану выполнить приказ и угрожали перебить всех европейцев на борту. Того, узнав о захвате судна китайскими войсками, отдал приказ европейцам оставить судно, обреченное на уничтожение. Так как выпущенная торпеда в цель не попала, с «Нанивы» открыли огонь из 5 152?мм орудий. Менее чем через полчаса «Гаошен» затонул с большинством экипажа и китайских войск. Японцы приняли на борт лишь капитана и двух членов команды; еще 147 человек спасло проходившее позднее корейское судно. Присоединив вышедшие из Азанского залива корабли Хираямы, Цубои направился к Куинсану на соединение с главными силами.
Первая победа на море придала японскому флоту уверенность в своих силах, а потопление «Гаошена» продемонстрировало, что японцы не намерены щадить суда даже под нейтральными флагами.
Вторично Того отличился в сражении при реке Ялу, когда летучая эскадра, включавшая и «Наниву», сыграла решающую роль в разгроме китайской эскадры.
17 сентября японский флот вице?адмирала Ито обнаружил недалеко от устья реки Ялу Северный китайский флот, прикрывавший высадку войск с 6 транспортов. Располагавший 2 броненосцами и 18 крейсерами китайский командующий Дин Жу?чан решил вступить в бой и построил свои силы в линию фронта с броненосцами в центре для таранных ударов. Ито также стремился к решительному бою. Он принял более гибкий строй, составленный из «летучей эскадры» Цубои (4 крейсера, в том числе «Нанива», со скоростью 18 узлов) и главных сил — кораблей менее быстроходных.
Именно летучая эскадра уже в начале боя охватила правый фланг китайского флота и сосредоточенным огнем заставила выйти из боя и направиться к берегу крейсера «Янвей» и «Чаоюн». Цубои по приказу Ито пришлось повернуть, так как часть кораблей главных сил пострадала от огня китайцев и нуждалась в поддержке. После того как поврежденные японские корабли отошли, летучая эскадра обратила внимание на крейсера, вышедшие с реки Ялу, один из них потопила, а второй повредила. К вечеру бой завершился. Хотя высадка китайских войск прошла благополучно, моральный успех оказался на стороне японцев с их более активной тактикой. После боя при Ялу китайский флот больше не выходил в море и отстаивался в Вейхайвее. Обеспечив господство на море, японцы начали успешные операции на суше против китайских баз. Они взяли с суши Люйшунькоу, а с осени начали осаду Вейхайвея, где стояли главные силы Северного флота. Крейсер «Нанива» активно участвовал в блокаде базы неприятеля и боевых действиях. К примеру, при поддержке огня «Нанивы» японские войска 30 января 1995 года овладели южными фортами, а 7 февраля крейсера «Нанива» и «Иосино» заставили 10 из 12 прорывавшихся в море китайских миноносцев выброситься на берег.
Очевидно, деятельность Того была оценена высоко, и он получил первый адмиральский чин. В 1896 году Того назначили начальником высшей военно?морской школы, через два года произвели в вице?адмиралы.
Боксерское восстание в Китае привлекло внимание европейских держав, вооруженной силой защищавших торговые интересы своих промышленников. К европейским силам присоединились и японские. Экспедиционной эскадрой командовал вице?адмирал Того. После возвращения из Китая Того определили начальником базы в Майдзуру. Это была как бы передышка перед новой войной, на этот раз с Россией. В 1903 году Того назначили командующим Объединенным флотом. В 1904 году его удостоили чина адмирала. Флотоводец руководил боевыми действиями на море в русско?японскую войну 1904—1905 годов.
Японский флот начал боевые действия, атаковав торпедами и повредив 3 русских корабля на рейде Порт?Артура в ночь на 27 января 1904 года, после чего главные силы под флагом Того пытались обстрелять порт, но были отбиты огнем береговых батарей. Тем не менее японцы, истребив крейсер «Варяг» и канлодку «Кореец» в Чемульпо и заблокировав 1?ю Тихоокеанскую эскадру в Порт?Артуре, получили возможность беспрепятственно перевозить войска в Корею, а затем и в Манчьжурию. Приезд вице?адмирала С.О. Макарова в Порт?Артур дал русской эскадре вождя, способного достойно противодействовать Того. Но гибель русского флотоводца позволила японцам успешно поддерживать блокаду. Несмотря на то что на минах подорвались 2 броненосца, Того успешно провел бой 28 июля с прорывавшейся из Порт?Артура эскадрой контр?адмирала Витгефта и заставил ее вернуться на блокированную базу, где корабли и погибли при капитуляции Порт?Артура. Вскоре был выведен из действия отряд крейсеров, базировавшийся во Владивостоке.
Японский флагман старался в каждом решающем сражении добиваться превосходства сил, пользуясь данными разведки и большей быстроходностью современных кораблей. Когда стало известно, что к островам Японии приближается 2?я Тихоокеанская эскадра, Того стянул главные силы к Цусимскому проливу, а перед ним развернул завесу патрульных судов. Используя радиосвязь, японцы сосредотачивали свои силы на решающих направлениях. Разгромив русскую эскадру при Цусиме 14 мая 1905 года, японские отряды ночью и следующим утром добивали уцелевшие русские корабли, так что весьма немногие смогли прорваться во Владивосток.
После Цусимского сражения Того удостоили высших наград Японии и назначили начальником Главного морского штаба. С 1909 года адмирал состоял членом Высшего военного совета. В 1911 году он вместе с генералом Ноги посетил Англию и США, где встречался с высшими руководителями этих стран. В 1913 году флагмана произвели в адмиралы флота.
В Первую мировую войну, не занимая высоких постов, Того не оставался в стороне, когда принимались ответственные решения по флоту. Он был одним из воспитателей наследника престола — будущего императора. После окончания войны адмирал вышел в отставку. Тем не менее, можно полагать, что он так или иначе участвовал в продолжавшейся экспансии Японии, в которой немалую роль играл флот. Интервенция в России (1918—1922), захват части провинций Китая (1931—1936), выход Японии из Лиги Наций (1933) совпали с этим последним периодом жизни флотоводца.
В 1934 году Того получил титул маркиза (видимо, в честь 30?летия начала русско?японской войны). Скончался адмирал 30 мая 1934 года в Токио.
Благодаря Того и его ближайшим соратникам Япония добилась побед на море в войнах против Китая и России, а ее морская мощь стала угрозой для великих морских держав. Того рос вместе с флотом и страной, переживавшей необыкновенный подъем во всех отношениях. Победы, достигнутые под его командованием, наряду с техническими и экономическими успехами, не только создали основу дальнейшей экспансии Японии, но и вызвали в японцах уверенность в своих возможностях. Все это породило агрессивную политику страны в Юго?Восточной Азии, Китае, а позднее привело к столкновению с европейскими державами и нападению на Пёрл?Харбор.

ЗИНОВИЙ ПЕТРОВИЧ РОЖЕСТВЕНСКИЙ

Цусимское сражение явилось трагедией как для России, так и для вице?адмирала З.П. Рожественского, которому досталась тяжелая миссия провести армаду кораблей через два океана к катастрофе.

Зиновий Рожественский родился 30 октября 1848 года в семье врача. После обучения дома и в гимназии мальчик поступил в Морской кадетский корпус. Рожественский был одним из лучших воспитанников и 17 апреля 1868 года пятым по списку после успешно сданных экзаменов был произведен в гардемарины. Ровно после 2 лет плаваний, 17 апреля 1870 года, молодой моряк стал мичманом. Офицер избрал себе специализацию морского артиллериста, поступил в Михайловскую артиллерийскую академию и 20 мая 1873 года окончил ее «по первому разряду». Незадолго до того его произвели в лейтенанты.
Некоторое время лейтенант служил командиром роты Учебного отряда Морского училища, а с 5 июля 1873 года в течение 10 лет был членом Комиссии морских артиллерийских опытов. Ходил он и в море Летом 1875 года лейтенант состоял флаг?офицером начальника практической эскадры. Г.И. Бутаков так охарактеризовал его: «Ужасно нервный человек, а бравый и очень хороший моряк» По его представлению Рожественского 1 января 1876 года наградили орденом Святого Станислава 3?й степени. Лейтенант находил время для изучения электротехники, перевода иностранных статей и даже слушал лекции в Петербургском институте инженеров путей сообщения.
В декабре 1876 года Артиллерийское отделение Морского технического комитета командировало лейтенанта для осмотра крепостей юга России и выбора орудий, пригодных для вооружения судов и плавучих батарей. Следовало готовиться к войне с Турцией, имевшей на Черном море сильный броненосный флот. Благодаря усилиям моряка весной 1877 года удалось оборудовать шесть батарейных плотов для обороны подступов к Одессе, Очакову и Керчи. Избранные им для стрельбы навесным огнем шестидюймовые мортиры устанавливали на пароходы. Командующий Черноморским флотом и портами оценил усилия Рожественского и назначил его «заведующим артиллерией на судах и плавающих батареях Черноморского флота». Не раз лейтенант после начала войны выходил на различных судах в крейсерство. Июльский поход на пароходе «Веста» внес имя Рожественского в морскую историю.
23 июля пароход под командованием капитан?лейтенанта Н.М. Баранова недалеко от Кюстендже (Констанца) встретил турецкий броненосец «Фетхи?Буленд» и вступил в бой. Схватка оказалась нелегкой. После гибели подполковника К.Д. Чернова, проводившего испытания приборов управления стрельбой, у прицела встал Зиновий Рожественский. Считают, что именно пущенная им бомба удачно попала в неприятельский корабль и заставила его выйти из боя. За храбрые и умелые действия его произвели в капитан?лейтенанты, наградили орденом Святого Владимира 4?й степени с мечами и бантом, а затем и орденом Святого Георгия 4?й степени. Его же направили с рапортами и «личным объяснением» о сражении генерал?адмиралу. Из столицы по его просьбе Рожественского командировали в Нижнедунайский отряд, но в боевых действиях он уже не успел принять участия.
Сторонник больших линейных флотов, Рожественский не постеснялся выступить против ратовавшего за крейсерскую войну прежнего командира, Н.М. Баранова. Он опубликовал в «Биржевых ведомостях» статью «Броненосцы и купцы?крейсера», в которой поставил под сомнение достоверность описания боя «Весты». В последующем это стало причиной для судебного разбирательства. Пять лет после скандального дела капитан?лейтенант работал членом комиссии Морских артиллерийских опытов, пока ему не предложили неожиданное назначение.
После образования независимой Болгарии при помощи России была создана небольшая болгарская флотилия; ядром личного и командного ее состава стали русские моряки, а командующим — капитан?лейтенант А.Е. Конкевич, который пытался развивать флот. Однако болгарский князь Александр Баттенбергский не жаловал русских. Летом 1883 года Конкевича арестовали по сфабрикованному делу, а Рожественского назначили «исправляющим должность начальника Флотилии и морской части Княжества и командиром княжеско?болгарской яхты „Александр I“„. 1 августа он вступил в командование. Из?за русско?болгарского конфликта ему пришлось 5 декабря уволиться с императорской службы. Опираясь на помощь России, несмотря на острую нехватку средств, капитан?лейтенант сделал немало для пополнения корабельного состава и обучения экипажей. Он полагал, что флотилия «…на первое время должна представлять собой наличие средств для обороны водных границ страны. Быть рассадником личного состава, приохоченного к морскому делу, образованного по разным его отраслям и способного с течением времени привести в народе сознание силы взяться за дело частного судоходства“. Со временем Болгария должна была развить отечественную морскую торговлю и создать флотилию, способную в военное время помогать сухопутным войскам. В 1884 году под руководством Рожественского впервые были разработаны документы по боевой подготовке и регламентации службы болгарских моряков. В кампанию 1885 года учеба развернулась полным ходом и давала первые плоды. По инициативе Рожественского были созданы военно?морской музей и морская библиотека. Однако после того, как Александр Баттенбергский высказал намерение вступить в конфликт с Турцией, 11 октября 1885 года все русские офицеры были отозваны из Болгарии. Рожественский, передав флотилию капитану С. Ванкову, вернулся в Россию. За службу его наградили болгарским орденом Святого Александра 1?й степени.
Офицер вернулся в Российский флот капитаном 2?го ранга, ибо чин капитан?лейтенанта был упразднен. В стране широко развертывали судостроение, но одновременно сокращали офицерский состав. В кампанию 1886 года Рожественский состоял флагманским артиллерийским офицером походного штаба практической эскадры Балтийского моря, которым командовал вице?адмирал К.П. Пилкин. Он участвовал в многочисленных учениях и 1 января 1887 года получил благодарность генерал?адмирала. Затем две кампании (1887—1888) моряк плавал старшим офицером броненосной батареи «Кремль», на которой готовили артиллеристов для всего флота. В январе 1887 года он направил в Главный морской штаб записку с предложением послать его на Средиземное море командиром группы из пяти миноносцев на случай войны России против Турции, Англии, Австро?Венгрии или Италии. Записку оставили без внимания.
1 января 1888 года Рожественскому пожаловали орден Святой Анны 2?й степени, в следующем году назначили старшим офицером броненосного фрегата «Герцог Эдинбургский», в 1890 году — старшим офицером клипера «Крейсер», на котором он служил в Тихом океане в 1890—1891 годах в эскадре вице?адмирала П.Н. Назимова и потом вернулся на Балтику. 27 мая 1891 года Рожественский представил свой корабль императору на рейде Кронштадта и получил монаршее благоволение. Остаток кампании он командовал канонерской лодкой «Грозящий».
31 октября 1891 года капитана 2?го ранга назначили морским агентом (атташе) в Лондоне. В этом качестве ему пришлось собирать сведения о британском флоте и судостроении, заказывать и принимать оборудование для флота, следить за деятельностью приемщиков и выполнять множество других обязанностей.
В 1894—1898 годах капитаном 1?го ранга З.П. Рожественский командовал крейсером «Владимир Мономах» и броненосцем береговой обороны «Первенец», в 1899 году стал начальником учебно?артиллерийского отряда Балтийского флота, усовершенствовал подготовку кадров и методы стрельбы. Энергичного моряка заметил Николай II. В 1902 году он зачислил его, уже получившего звание контр?адмирала, в свою свиту, а в 1903—1904 годах поручил ему исполнять обязанности начальника Главного морского штаба. В апреле 1904 года, после начала войны с Японией, флагмана назначили командовать 2?й Тихоокеанской эскадрой, которой предстояло усилить 1?ю эскадру в Порт?Артуре. Рожественский настаивал на обязательной отправке эскадры, и осенью та выступила. Уже после выхода из Либавы флагмана произвели в вице?адмиралы с назначением генерал?адъютантом и утверждением начальником Главного морского штаба.
В начале похода Рожественский был уверен в успехе своей миссии, несмотря на трудности передвижения неподготовленных кораблей. Но на Мадагаскаре, где собрались части 2?й Тихоокеанской эскадры, в декабре стало известно, что Порт?Артур пал. С ним погибла и эскадра. Рожественский полагал, что ставшее бессмысленным плавание отменят. Однако в январе он получил телеграмму. На эскадру возложили задачу овладеть морем, обещая подкрепить кораблями и броненосцами береговой обороны, остававшимися на Балтике. Рожественский ответил, что с наличными силами он не в состоянии овладеть морем, а устаревшие маломореходные суда только обременят эскадру; вице?адмирал намеревался прорываться во Владивосток с наиболее боеспособными силами. Известие о выходе 3?й Тихоокеанской эскадры контр?адмирала Н.И. Небогатова так поразило Рожественского, что он два дня не выходил из каюты и просил сменить его по болезни адмиралом Чухниным. Однако ни смены, ни отмены выхода Небогатова не было. В то же время длительная стоянка в жарком климате и тяжелый труд приводили к деморализации команды. Проведенные учения помогли устранить некоторые недостатки подготовки эскадры. Для более серьезных занятий не было практических (учебных) снарядов, а боевые следовало беречь.
2 марта Рожественский повел эскадру в море, решив не дожидаться «подкрепления». Вице?адмирал избрал кратчайший путь через Малаккский пролив. Японцев в пути не встретили, что ободрило команды. Появилась надежда, что прорыв удастся. Рожественский намеревался двигаться в стороне от портов, чтобы избежать получения иного приказа из России. Однако недостаток угля на броненосце «Император Александр III» заставил зайти в бухту Камрань для погрузки топлива. Эскадра стояла в бухтах Вьетнама до 1 мая, когда прибыла эскадра Небогатова и корабли догрузились углем. Рожественский смог продолжить движение. Он вновь решил прорываться кратчайшим путем, через Цусимский пролив. К этому времени адмирал Того собрал все силы на его пути.
Вице?адмирал понимал, что при существующих обстоятельствах бессилен добиться успеха и впереди ждет поражение. Он сделал, что мог: отправил в нейтральные порты лишние транспорты, выслал вспомогательные крейсеры к берегам Японии для отвлечения внимания противника, выдвинул вперед и на фланги крейсера для разведки. 13 мая Рожественский провел маневры эскадры, которые показали ее слабую сплаванность.
Ночь на 14 мая Рожественский провел на мостике и только к утру заснул, но ненадолго, появились японские крейсера?разведчики. До полудня все ограничивалось несколькими выстрелами по японским крейсерам, которые вскоре отошли. Но после обеда появились главные японские силы: 4 броненосца и 6 броненосных крейсеров. Неприятель располагал заметным превосходством. Против 125 пушек калибром 120—305 мм японцы имели 300 и могли давать 360 выстрелов в минуту против 139 русских. Преимущество у них было и в чувствительности взрывателей, и большей эффективности снарядов, разрушавших небронированные части кораблей и вызывавших пожары. Японцы обрушили всю мощь огня на флагманские корабли. В 14 часов 20 минут вышел из строя, перевернулся и затонул броненосец «Ослябя», а через несколько минут строй оставил пылающий флагманский корабль «Суворов». К этому времени флагман был ранен в голову, спину, правую ногу, но еще оказался способен направиться из окруженной пламенем боевой рубки в одну из башен. По пути он получил тяжелое ранение в ногу. В башню Рожественского внесли на руках, и он фактически потерял возможность руководить боем. После 17 часов, когда к борту броненосца приблизился эсминец «Буйный», вице?адмирала на него доставили на носилках. Вскоре Рожественский распорядился принять командование Небогатову и приказывал идти во Владивосток. С этого момента он оставался пассажиром.
Сражение продолжалось. Один за другим гибли от неприятельского артогня лучшие броненосцы. Ночью японцы атаковывали рассеявшиеся корабли эскадры торпедами. Следующим днем Небогатов, окруженный с частью эскадры превосходящим противником, предпочел сдаться, чтобы не брать на себя ответственность за бессмысленную гибель сотен моряков. Только несколько судов прорвались к берегам России или разоружились в нейтральных портах. Россия лишилась и Тихоокеанского, и Балтийского флота.
Рожественского с чинами его штаба перевели на эсминец «Бедовый», а вскоре командир последнего сдал корабль подошедшим японцам. Для лежавшего в беспамятстве Рожественского начался плен. В японском госпитале ему сделали операцию, после выздоровления поместили с членами его штаба в Киото, в храм Чидзякуин. Там пленников встретили известия о заключении Портсмутского мира и его ратификации. В ноябре 1905 года Рожественский вернулся во Владивосток и направился по железной дороге на Балтику. В России началась революция 1905 года, эшелоны с демобилизованными солдатами рвались на Родину. Но стоило воинам узнать, что среди пассажиров пострадавший в бою адмирал, и его приветствовали, как героя. Однако в Санкт?Петербурге, куда вице?адмирал приехал с намерением использовать опыт войны для коренного реформирования морского ведомства, его встретили враждебно те, кто не хотел перемен. В частности, так и не были опубликованы подготовленные Рожественским и офицерами эскадры донесения. Все было сделано для того, чтобы доказать правильность проводимого курса.
Весной 1906 года адмирал и члены его штаба, сдавшиеся на «Бедовом», были преданы суду. В мае 1906 года Рожественского уволили со службы «по болезни», летом суд оправдал его по обвинению в сдаче в плен. Вице?адмирал принял на себя вину за поражение при Цусиме и несколько лет (1905—1907) критиковал бывшее начальство, став кумиром революционеров. Скончался он от сердечного приступа в канун 1909 года. Похороны флагмана 3 января 1909 года привлекли немало моряков, в том числе матросов — участников войны. Многие, присутствовавшие в адмиралтейской церкви Святого Спиридония и на кладбище, плакали.
Мнения о З.П. Рожественском разноречивы. С одной стороны, это грамотный моряк, умная голова, храбрый человек, кавалер десяти российских и иностранных орденов и медалей, который вопреки трудностям благополучно довел эскадру до Цусимы. С другой стороны — самодурство, доходившее до оскорбления подчиненных командиров кораблей и младших флагманов, судя по впечатлениям и воспоминаниям участников похода. Очевидно, жесткий характер вице?адмирала стал еще более жестким, когда порученная ему задача оказалась невыполнимой. Чем ближе становился противник и меньше оставалось шансов на победу, тем более Рожественским овладевали приступы фатализма, готовности умереть, не посрамив чести. Из безнадежности вытекало и отсутствие единого, известного подчиненным плана действий, и замедленная передача командования. Скорее всего, и другие флагманы в подобной ситуации вряд ли могли бы управлять сражением. Во всяком случае, и личность Рожественского, и его роль в Цусиме еще не полностью изучены и ждут своего исследователя.