Авиа,авто,судо_моделирование

Главная_страницаСтатьи

Мои_фотографииЧертежСборочный цех

Игорь А. Муромов "100 великих авиакатастроф"

Страница 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21

Самолет Ту-154 разбился под Иркутском

3 января 1994 года под Иркутском потерпел катастрофу самолет Ту?154, выполнявший рейс по маршруту Иркутск — Москва. Погибли 120 пассажиров и членов экипажа, а также один человек на земле.

Ранним утром 3 января 1994 года самолет Ту?154 авиакомпании «Байкал?авиа» оторвался от ВПП Иркутского аэропорта. На борту было 111 пассажиров и 9 членов экипажа. Время полета до Москвы чуть больше четырех часов. Метеоусловия хорошие: видимость более 5 км. Топлива взяли «под завязку» — почти 55 т, хотя обычно брали не более 20 т. Причины чисто экономические: в Москве керосин в полтора раза дороже.
Экипаж начал выполнять правый разворот, чтобы уйти в направлении поселка Раздолье и взять курс на Москву. В этот момент в кабине пилотов неожиданно зазвучала сирена: «Пожар второго двигателя!»
Сразу передали сообщение на землю: нужно срочно возвращаться на аэродром. Однако крен для дополнительного разворота заложить не успели. Вслед за вторым остановился первый двигатель, а еще через несколько секунд и третий. Отказала вся гидросистема самолета; машина оказалась полностью неуправляемой.
Лайнер начал падать. Через 12 минут после взлета, с выпущенными шасси, «борт» № 85656 врезался в молочную ферму в поселке Момоны, в 3 км от окраины Иркутска.
От сильнейшего удара самолет развалился на части, вспыхнул пожар. Кабина экипажа и первый салон разлетелись вдребезги. Фрагмент фюзеляжа, где располагался второй пассажирский салон, отбросило далеко на склон, как и хвостовую часть. Части самолета находили в 400 м от места падения.
В последующие дни распространились слухи, что час или даже два после авиакатастрофы раздавались стоны, крики о помощи. А кто?то из чудом оставшихся в живых пассажиров и вовсе пытался доползти до поселка. Спасатели, участвовавшие в розыске погибших, высказывались категорично: смерть всех наступила мгновенно, никто не остался в живых.
Тела погибших, извлеченные из?под обломков самолета, представляли собой жуткую картину. Некоторые спасатели, многое повидавшие на своем веку, падали в обморок; на месте работ специально для них постоянно дежурили две бригады «скорой помощи». Целых трупов практически не находили. В специальные пластиковые пакеты по отдельности складывали руки, ноги, другие части тела. Через несколько часов пакеты кончились, — пришлось просить продавцов из торгового комплекса сшить мешки из клеенки.
Многие останки поначалу оказалось невозможным идентифицировать. На грузовиках их свозили в центральный морг, где опознание проводилось по ботинкам, ремням, заколкам.
Среди погибших пассажиров — шестеро детей, один грудного возраста. На борту находилось 16 иностранных граждан — из Германии, Франции, Японии, Индии, Китая. Тринадцать человек — директора и преподаватели лицеев Иркутска — спешили на симпозиум по альтернативным методам обучения. Очень много было бизнесменов, руководителей крупных иркутских коммерческих фирм. Одни летели к родственникам в Москву на Рождество, другие — в командировки.
Списки погибших уточнялись в течение нескольких дней после катастрофы. Выяснилось, что часть пассажиров летела по чужим паспортам. Так, невеста одного из известных иркутских актеров Г. Гущина, француженка Вероника Жерар, числилась как Тишина Татьяна Вениаминовна. У некоторых пассажиров фамилия на отрывном корешке билета не совпадала полностью с действительной. Некоторые летели вовсе без билетов.
Тем временем спасательные работы на месте катастрофы продолжались. Большегрузными кранами поднимали опоры рухнувшей фермы; спасатели из московских отрядов складывали на грузовики найденные под опорами останки пассажиров. Место катастрофы оцепили ГАИ, милиция, солдаты. Всюду валялись обломки самолета, части кресел. Рядом с разрушенной фермой вповалку лежали коровьи туши — на ферме в момент катастрофы находилось свыше ста голов скота. Спасатели вытащили тело скотника, который в злополучный момент собирался уже уходить домой.
Что стало причиной одной из самых крупных катастроф в истории российской авиации? Выдвигались различные версии.
Часть специалистов убеждена в наличии большого перегруза лайнера; другие не исключали теракта. Однако большинство экспертов в качестве причины катастрофы называли отказ двигателя № 2, хотя Ту?154 не так давно проходил эксплуатационный ремонт и самолету в очередной раз продлили рабочий ресурс.
Этот двигатель отказывал и раньше. Летом 1993 года Ту?154 выполнял рейс в Китай; на борту находилась группа руководителей авиакомпании «Байкал». При подлете к Ханьчжоу отказал двигатель. Экипажу пришлось вырабатывать горючее и садиться на аварийную полосу. На этот двигатель летчики постоянно писали послеполетные рекламации; в это утро экипаж запустил его лишь со второй попытки. Двигатель не запускался почти 15 минут, вызвали даже бригаду с авиационно?технической базы (АТБ).
Впрочем, кроме неисправного двигателя еще одно роковое обстоятельство, по мнению специалистов, могло вызвать катастрофу: речь идет о конструктивной особенности Ту?154. Дело в том, что все основные коммуникации по управлению расположены в хвосте самолета, в непосредственной близости от центрального второго двигателя. Пожар, начавшийся в двигателе, мог привести к потере управляемости лайнером.
При определении причин катастрофы эксперты внимательно изучили содержание бортовых самописцев, так называемых «черных ящиков». Приведем фрагменты переговоров экипажа самолета Ту?154 и диспетчера.
Начало работы речевого самописца.
Диспетчер: Значит, внимание, экипаж. Десять тысяч шестьсот до Домодедова, запасной Нижний Новгород. Москва запасным не обеспечивает, как Внуково, так и Шереметьево.
Командир воздушного судна (КВС): Двигатели запущены. Включаем генераторы. Земля, восемьдесят пять шестьсот пятьдесят шесть, конец связи, на воздушный контроль, до свидания.
Диспетчер: Счастливо.
КВС: Передай инженеру, который двигатели готовил, что очень плохо подготовлены двигатели — не запускаются. Двадцать минут три двигателя запускали.
Бортинженер: Загорелось… И не отключается, и не гаснет.
КВС: Что?
Бортинженер: Опасные обороты. Кнопку нажимаешь — не гаснет. Ну что, горит она, стартер, все отключено… воздух не подается.
КВС: Ничего, прогреется, погаснет.
Второй пилот: Шестьсот пятьдесят шестой к взлету готов.
Диспетчер: Взлет разрешаю.
Второй пилот: Шестьсот пятьдесят шестой, взлет.
27?я минута работы самописца.
КВС: Набираем шесть тысяч (звуковая сигнализация — непрерывная сирена).
КВС: Действовать согласно руководству. Первому и второму — номинальный режим. Подожди, спокойно, Илья, а Илья!
Бортинженер: Второй двигатель горит почему?то. (Сигнальная лампочка.)
КВС: ВСУ горит? Гаси.
Бортинженер: Включил все три очереди.
КВС: Горит? На самом деле горит?
Бортинженер: Горит табло «Пожар».
КВС: Илья Петрович, доложи обстановку.
Бортинженер: Так. Загорелось табло «Пожар» в мотогондоле номер два. Второй двигатель выключил я.
КВС: Илья, сирену выключи.
Штурман: Курс обратный посадочный берем.
Диспетчер: Шестьсот пятьдесят шестой, понял. Давление семьсот двадцать пять миллиметров, заход разрешаю, снижайтесь девятьсот к четвертому.
КВС: Давление семьсот двадцать пять установить.
32?я минута работы самописца.
Диспетчер: Шестьсот пятьдесят шестой, пожар какого двигателя?
КВС: Пожар второго двигателя.
КВС: И правого.
Бортинженер: Давление в гидросистеме первой упало.
Второй пилот: Выпускаем шасси.
Диспетчер: Шестьсот пятьдесят шестой принял.
КВС: Шасси не выпускаются. Да не выпустятся! От второй гидросистемы давай.
Бортинженер: Да нету же! Давления?то нет!
Второй пилот: У нас упало давление во всех гидросистемах.
Диспетчер: Шестьсот пятьдесят шестой, понял. Удаление где наше?
Штурман: Четыреста метров.
КВС: Ребята, не управляется самолет!
КВС: Самолет не управляется!
Диспетчер: Шестьсот пятьдесят шестой, ниже глиссады идете. (Непрерывный звук сирены.)
Диспетчер: Шестьсот пятьдесят шестой, работайте с посадкой.
Прекращение записи.
Расшифровка переговоров показала, что экипажем не приняты меры, предписанные руководством по эксплуатации. Когда горит табло «Опасные обороты стартера!» — двигатель должен быть немедленно выключен, а взлет прекращен. Можно сделать однозначный вывод о том, что возникновение аварийной ситуации и, как следствие, катастрофы можно было избежать при своевременной квалифицированной оценке ситуации экипажем.

Катастрофа аэробуса «Глинка» A-310

22 марта 1994 года в районе Междуреченска недалеко от Новокузнецка потерпел катастрофу аэробус «Глинка» A?310?304 авиакомпании «Российские авиалинии», выполнявший рейс по маршруту Москва — Гонконг. Погибли 75 человек.

22 марта 1994 года в 17.05 (время московское) аэробус A?310?304, совершавший рейс АФЛ5933 Москва — Гонконг, взмыл в небо из аэропорта «Шереметьево?2». На борту находились 63 пассажира и 12 членов экипажа. Среди пассажиров — 23 гражданина иностранных государств, (китайцев — 17, англичан — 4, индус — 1, американец — 1), в основном люди состоятельные.
Это была необычная авиакатастрофа. Позади уже три с лишним тысячи километров; аэробус летел на заданной высоте, на автопилоте, все системы работали нормально, без каких?либо отклонений, что подтверждается записью переговоров экипажа с диспетчерами. Метеоусловия по сибирским меркам для этого года времени идеальные: температура минус 5 градусов, видимость 10—12 км.
В 20.49 самолет неожиданно исчез с экранов радиолокаторов. Новокузнецкие диспетчеры безуспешно пытались связаться с экипажем. Цепочка слежения Екатеринбург — Новокузнецк — Красноярск показала: в последнем из этих пунктов никаких сигналов о самолете не поступало.
Позже выяснилось, что аэробус упал с высоты 10100 м, по максимально крутой траектории, что редко или почти никогда не бывает во время авиакатастроф. Экипаж даже не успел ничего передать на землю. Самолет разбился на склоне горы, но почему?то не задел верхушки деревьев.
22.05; 22.08. По распоряжению дежурной службы Российской федеральной авиакосмической службы поиска и спасения из Новосибирска вылетел самолет Ан?12 войск ПВО; из Новокузнецка — вертолет Ми?8 МГА.
23.30. От местного жителя поступила информация: в районе населенного пункта Майзас (10 км юго?восточнее города Междуреченска) замечены горящие обломки самолета.
00.06. Двадцать третьего марта командир вертолета доложил, что в 8 км южнее Майзаса в радиусе 2 км он видит горящие обломки самолета.
03.00. Из Плотникова (40 км южнее города Кемерово) начал движение мобильный отряд (41 человек, 12 единиц техники), прокладывая дорогу.
03.30. К месту падения самолета из Междуреченска вылетел вертолет Ми?8 с десятью спасателями на борту.
Наконец, Ил?76 МЧС России доставил пятнадцать спасателей с необходимой техникой и оборудованием.
Журналист Василий Горбунов пробрался к месту катастрофы вместе со спасателями. Вот что он рассказывал: «Первое ощущение на подходе — сильнейший запах керосина. Бросаешь взгляд — и становится жутко: груда мелкого мусора. Похоже, самолет буквально разбился вдребезги. Мельчайшие осколки разбросаны по склону холма стометровой ширины лентой, тянущейся примерно на полкилометра. Самый крупный обломок правого борта, который я видел, три на четыре метра. Тела? Почти все, что осталось от людей, сильно вдавлено в снег. Видны где?то руки, где?то ноги, где?то спины… В таких местах самая тяжелая мысль — почему вещи долговечнее людей? Повсюду разбросаны баночки с пивом, сумки, шмотки, доллары… Невозможно оторвать взгляд от яркого расписного пасхального яичка: кто?то готовился к празднику…»
Выжить в этой страшной катастрофе было невозможно. Части трупов бережно, аккуратно паковали в полиэтиленовые мешки, затем укладывали в гробы, чтобы отвезти в морги Новокузнецка. «Родственникам в мешках труп не выдашь, хоть какое?то уважение должно быть», — сказал один из членов комиссии. От погибших мало что осталось: трупы обгорели и обуглились до неузнаваемости. Многие пассажиры так остались сидеть, привязанные ремнями к креслу. Среди погибших спасателям удалось отыскать двух детей, летевших на этом рейсе: один членов экипажа решил взять их с собой в отпуск, показать Гонконг. Тогда еще никто не знал, что именно дети сыграли в этой катастрофе трагическую роль.
От аэробуса не осталось почти ничего. На месте катастрофы найдено более миллиона долларов, много драгоценностей, золотых украшений. Уцелевшие «черные ящики» (два из трех) отправили для расшифровки во Францию.
Самолет серии A?300 можно с полной уверенностью назвать европейским детищем, поскольку над его созданием трудились практически все ведущие конструкторские бюро Европы, а в консорциум входили четыре страны. Европейцы мечтали вытеснить с рынка удобные, надежные и добротные американские самолеты и дать возможность спокойно работать своим аэробусам.
Штаб?квартира «Эрбюс эндюстри» находится во Франции, в Тулузе, а заводы смежники разбросаны по соседним странам. Последняя модель A?300?330, стала чисто европейской, после того как «Эрбюс» подписал соглашение с английской компанией «Роллс?Ройс» на поставку двигателей «Трент?700».
С начала 1994 года с аэробусами случилось два происшествия. 18 января при посадке в парижском аэропорту Орли A?330 долго не мог приземлиться — не выпускались шасси. Неисправность устранили, но следующий день та же машина, на той самой линии, Париж — Тулуза имела аналогичные проблемы. Через неделю авиакомпания «Эр энтер», которой принадлежал самолет, решила приостановить использование A?330 на своих линиях. Второй случай более загадочный. 20 января в другом аэропорту Парижа — Руасси — полностью сгорел A?340. К счастью пассажиров на борту не было — самолет стоял неподалеку от ангара. Пламя удалось потушить за полчаса, но ни одного журналиста туда пропустили, никаких комментариев руководство аэропорта или «Эрбюса» не дало.
Поисково?спасательные работы на месте катастрофы аэробуса «Глинка» велись довольно долго: останки пассажиров и обломки самолета оказались разбросанными в радиусе 2 км. Позже найденные части аэробуса перевезли в ангар авиационного предприятия новокузнецкого аэропорта, где их крепили к каркасу согласно форме самолета. Там же изучением обстоятельств падения лайнера занялись представители Франции, страны производителя.
Два «черных ящика», найденные на месте катастрофы аэробуса «Глинка», обгорели и деформировались. Бортовые самописцы расшифровывали во Франции в присутствии экспертов российской государственной комиссии.
Первые версии причин катастрофы казались экзотическими: самолет либо столкнулся с естественным небесным телом, либо стал жертвой… НЛО. Предположения эти строились на том, что лайнер летел на 10?километровой высоте, четко выдерживал все заданные параметры полета, никаких аварийных сигналов экипаж не подавал, информации об отказе каких?либо приборов не поступало. Пилотировался аэробус опытным экипажем, налетавшим на нем более 800 часов. Позже еще прошел слух о якобы имевшем месте террористическом акте и разгерметизации корпуса, которая и вызвала мгновенную смерть экипажа и пассажиров.
Информационные агентства выдвинули свое предположение: летчики разрешили посидеть за штурвалом аэробуса детям. Сын командира нажал не ту кнопку, и самолет начал падать.
Однако все компетентные лица в один голос заявляли, что это не может быть правдой и ничего подобного — в принципе! — произойти не может.
Председатель Межгосударственного авиационного комитета (МАК) Владимир Кофман несколько лет спустя признался: «Случай беспрецедентный. У нас тогда, как говорится, не хватало ни совести, ни смелости заявить, что самолет погубил ребенок. Но запись на речевом самописце и дальнейшее расследование, которое длилось целый год, показали, что другие варианты исключены. После этого случая журналисты хором заговорили о „вине пилота“, „человеческом факторе“ в вопросах аварийности и прочем. А мы задумались о другом — о роли второго пилота. Ведь детей за штурвал сажали и раньше. По сути, ничего страшного нет, если пацан сидит в пилотском кресле, пока лайнером управляет автопилот. Вопрос в другом: а что делал напарник — „технический резерв“ счастливого отца, пока тот занимался сыном? Вместо того чтобы следить за приборами и в случае чего быстро взять управление на себя, он отошел в угол кабины — снимал Эльдара на видеокамеру. И пропустил тот момент, когда мальчик перевел аэробус на ручное управление, не заметил глубокого крена, в который ушел самолет. Когда пилоты спохватились, было уже поздно…»
Самолет A?310?304 совершенен настолько, что экипаж состоял из двух пилотов — Андрея Данилова и Ярослава Кудринского. Командир экипажа Кудринский взял своих детей — 12?летнюю Яну и 14?летнего Эльдара, чтобы те провели весенние каникулы в Гонконге.
20.20. Лайнер на траверзе Новосибирска следовал с включенным автопилотом, Данилов, отсидев положенные часы в правом кресле, уступил место Кудринскому.
20.49.47. Командир рапортовал: «Мы пролетаем славный город Новокузнецк! Прошел Новокузнецк на высоте десять тысяч сто». Диспетчер ответил: «Работайте с Новокузнецком» Это был последний сеанс связи аэробуса с землей. Следующий, через десять минут, не состоялся.
20.52. Кудринский усадил в левое кресло Эльдара. На вопрос сына: «А это крутить можно?» — Кудринский разрешает и наставляет Эльдара: «Если будешь крутить влево, куда самолет будет лететь?» Сын: «Влево…» Отец командует: «Поворачивай! Смотри за землей, когда будешь крутить! Поехали влево… Влево крути!»
Поскольку машина была на автопилоте, командир решил, что повороты штурвала не помешают полету. Хотя, как опытный летчик, он прекрасно знал, что на аэробусе автопилот отключается не только пресловутой «красной кнопкой», но и при значительном воздействии на штурвал. Этот момент оговорен и в эксплуатационной инструкции.
Аэробус все еще шел на автопилоте, хотя на вопрос отца, поворачивается ли самолет, мальчик ответил утвердительно. Но никто не обратил внимания на это, посчитав ответ Эльдара шуткой. Дочери Кудринского — Яне надоело наблюдать пилотажные манипуляции брата, и она попросила отпустить ее обратно в первый салон. Отец уговаривал остаться. Пока отец препирался с дочерью, сын вовсю упражнялся со штурвалом. И вскоре огромный лайнер исподволь начинает подчиняться ребенку — наперекор работающему автопилоту.
Сначала Эльдар с удивлением увидел, что земля «поплыла» под бортом. Машину слегка потянуло вправо. В итоге пилотирование стало осуществляться в две руки — автомат и человек.
20.55.36. Эльдар спросил у отца: «А чего он поворачивается?» Кудринский переспросил встревоженно: «Сам поворачивается?» Эльдар: «Да».
В этот момент самолет завибрировал. Еще можно было выключить автопилот и попытаться вручную выровнять машину, но никто этого не сделал.
«Влево крути! Влево!» — командовал Кудринский. Тем временем грохот и тряска усилились. Экипаж не понимал, что случилось, а проблема состояла в том, что аэробус потерял пространственную ориентацию.
«Выходи, Эльдар!» — закричал Кудринский. Но из?за возникшей огромной перегрузки Эльдар не мог выбраться из кресла командира. Именно в этот момент «Глинка» и вошел в необратимый, смертельный левый штопор.
20.56. Сработал сигнал отключения автопилота. Целых 35 секунд автомат, борясь с человеком, творил с самолетом головокружительные манипуляции. И лишь когда машина достигла критического крена, автопилот, как и полагается, отключился.
Через несколько секунд, когда ускорение достигло предельной величины, раздался голос первого пилота: «Выходим, выходим, выходим! Вправо! Вправо ножку!» Появилась надежда на благополучный исход: самолет практически вышел из штопора. Но поздно — земля уже в трехстах метрах, до падения осталось ровно 4 секунды.
О том, что происходило на борту в последние минуты полета, можно судить хотя бы по фрагментам записи одного из «черных ящиков»:
17.26.52 (время по UTC — международному стандарту для всех катастроф). В Москве — 20.26.52.
Пилот привел в кабину детей — дочь Яну и сына Эльдара. Звук перемещения кресла.
— Хочешь? (Посидеть за штурвалом?)
— Хочу!
— Ну, Яна, будешь пилотировать?
— Нет.
— На кнопки не нажимай, вот эту красную не надо трогать!
— Это крутить можно?
— Да.
— Что ты, Яна, хочешь?
— В первый класс.
— Зачем? В первом классе вы будете только спать, я же говорил.
17.55.36.
Эльдар (сын командира; за штурвалом): — А чего он поворачивается?
— Сам поворачивается?
— Да.
— Курс не собьешь?
— Чего?то, ребята!..
— Держи! Держи штурвал, держи! (Грохот в кабине.)
— Скорость!
— В обратную сторону!
— Влево крути! (Звуковой сигнал ухода с заданной высоты.)
— Влево! (Звуковой сигнал выхода на критические углы атаки.)
— Вправо!
— Вправо крути!
— Ребята!
— Влево! Земля вот!
— Эльдар, выходи!
— Выходи!
Эльдар пытается вылезти из кресла, но не может из?за перегрузок.
— Выходи, Эльдар, выходи!
— Выходи быстренько!
— Выходи!
— Выходи, говорю!
— Полный газ! Полный газ!
— Дал газ, дал!
— Полный газ!
— Дал.
— Так.
— Газ полный!
— Да скорость большая очень!
— Выходим, выходим, выходим. Вправо! Вправо ножку!
— Большая скорость, убери газы!
— Прибрал.
— Потихонечку!
— Опять!
— Сейчас выйдем.
— Все нормально!
— Потихоньку…
— Потихоньку, говорю!
Короткий треск.
Окончание записи: 17 часов 58 минут 01 секунда.
Экипаж почти вывел самолет, но, на несчастье, в этом месте оказалась сопка.
Пилот компании «Российские авиалинии» так прокомментировал: катастрофу: «Конечно, общественность возмущалась: папа детишкам порулить дал. Но не все так просто, сам не летчик — не поймешь. Штатная ситуация — чего бы родственников или друзей в кабине не покатать? Многие так делают. А главную вину я списал бы на самолет. После этого случая, когда во всем разобрались, производители A?310 доработали…»
В том, что родственники за штурвалом не редкость, пилот, конечно, прав. 11 апреля 1994 года в США разбился самолет. На пилотском месте сидела восьмилетняя девочка; рядом — пилот?инструктор и отец.

Аэробус A-300 разбился при посадке

26 апреля 1994 года при посадке в аэропорту японского города Нагоя потерпел катастрофу аэробус A?300 авиакомпании «Чайна эйрлайнз». Погибли 264 человека.

26 апреля 1994 года аэробус A?300B4 (бортовой номер B?1816) тайваньской авиакомпании «Чайна эйрлайнз» вылетел из международного аэропорта Тайбэй в 08.53 по UTC (17.53 по местному времени). На борту самолета находились 14 членов экипажа и 257 пассажиров, в основном японцев и тайваньцев.
Аэробус взял курс на аэропорт Нагоя. «Борт» B?1816 шел на высоте 9900 м с крейсерской скоростью 465 узлов. Расчетное время в пути 2 часа 18 минут. Запасной аэродром — Токио.
Полет прошел без происшествий. Экипаж начал готовиться к посадке в аэропорту Нагоя. И здесь начали происходить странные вещи. A?300B4 уже вышел на конечную прямую, но тут второй пилот, который вел машину на посадку, неожиданно решил пойти на второй заход. Он перевел самолет в режим набора высоты. Один из двигателей буквально «захлебнулся» от недостатка поступающего в турбину воздуха, аэробус накренился, а затем, в 20.18 по местному времени, врезался в землю. Не хватило лишь 200 м до того места на ВПП, откуда начинается тормозной путь приземляющихся самолетов.
В этой кошмарной катастрофе спаслись лишь семеро. На борту находились два ребенка — годовалая девочка и трехлетний мальчик; они не выжили. Всем семьям погибших позже была выплачена компенсация — 57 тысяч долларов.
Катастрофа, происшедшая в Нагое, вторая по масштабам в истории Японии. Самая крупная, в 1985 году, унесла жизни 520 человек.
По горячим следам даже специалисты затруднялись ответить, почему самолет не приземлился с первого раза. Из разговора капитана корабля Ванг Ло Чи с аэропортом за 30 секунд до катастрофы это неясно. Более того, за 90 секунд до крушения он сообщил, что «все идет нормально».
Что произошло в ту роковую минуту после заявления капитана о повторной посадке и крушения лайнера? Почему возникла необходимость заходить на второй круг? Повинен ли в трагедии пилот, или подвела техника? К моменту катастрофы аэробус B?1816 налетал 8550 часов, совершил 3910 посадок.
Ответы на все эти вопросы искали специалисты и правительственная комиссия.
Очевидцы трагедии утверждали, что у самолета загорелись оба двигателя, а когда он врезался в землю, прозвучало три взрыва. При посадке самолет неожиданно «повело» в сторону от ВПП. Один из служащих аэропорта заявил, что перед самой посадкой у аэробуса загорелся один двигатель. По другим данным, при посадке у самолета не вышло шасси. Еще версия: аэробус разбился из?за ошибки пилотирования. Эту версию подтверждала информация: перед самой катастрофой пилот доложил диспетчеру аэропорта, что пойдет еще на один круг.
Практически каждый день появлялись новые версии трагедии. Некоторые эксперты, к примеру, утверждали, что самолет шел на посадку не под тем углом, а при попытке набрать высоту слишком высоко задрал носовую часть, после чего и произошло возгорание, обернувшееся трагедией.
Специалисты не исключали, что катастрофа произошла из?за халатности персонала «Чайна эйрлайнз». Полиция провела обыски в нагойском представительстве авиакомпании «Чайна эйрлайнз» и в принадлежащих ей помещениях с целью обнаружить доказательства в пользу версии о халатности. Однако ничего криминального обнаружить не удалось.
В свете последней версии становится интересным инцидент, происшедший в ночь на 3 мая: при посадке в аэропорту Тайбэя (Тайвань) едва не потерпел аварию аэробус A?300 той же авиакомпании «Чайна эйрлайнз», следовавший из Токио. По сообщению агентства Киодо Цусин, обстоятельства посадки лайнера, на борту которого находился 251 пассажир, аналогичны обстоятельствам гибели самолета того же типа в японском аэропорту Нагоя. Точно так же лайнер при отработке посадочной глиссады внезапно потерял высоту, едва не ударившись о взлетную полосу. Экипажу удалось поднять машину и уйти на второй круг. Через полчаса самолет благополучно приземлился. При этом на борту царила паника. Напомним, что после катастрофы аэробусов производства концерна «Эйрбас индастриз» под Междуреченском и в Нагое это был уже третий инцидент с самолетами данного типа.
Некоторые утверждали, что причина катастрофы — нетрезвое состояние членов экипажа.
По версии части журналистов, перед взлетом аэробуса из аэропорта Тайбэя в самолете были обнаружены какие?то неполадки, но тем не менее службы аэропорта дали авиалайнеру разрешение на взлет. Однако представитель тайваньской авиакомпании в Токио на брифинге отказался подтвердить эту информацию, а также заявил, что самолет загорелся из?за того, что его правое крыло задело землю. О причинах этого он ничего не сказал.
Представитель авиакомпании «Чайна эйрлайнз» принес глубокие соболезнования семьям погибших.
Правительство Японии в срочном порядке приняло решение сформировать центр по расследованию причин катастрофы и ликвидации ее последствий. В Нагою на вертолете из Токио прибыли два высокопоставленных сотрудника министерства транспорта Японии, которые занялись созданием центра. Вслед за ними в Нагою приехали министр по делам органов местного самоуправления, председатель Комиссии по делам общественной безопасности Кандзю Саго, министр транспорта Сигэру Ито.
Пролить свет на причину трагедии должны были найденные на месте катастрофы два бортовых самописца — «черных ящика».
Но наиболее близкой к истине оказалась модель французских государственных экспертов, предоставивших заключение министерству транспорта Японии. По их мнению, пассажиры и экипаж рухнувшего в Нагое тайваньского аэробуса авиакомпании «Чайна эйрлайнз» стали жертвой фатальной ошибки. В последние секунды, предшествовавшие посадке, пилоты авиалайнера бросили все силы на борьбу с бортовым компьютером, который автоматически направил аэробус на второй заход, вместо того чтобы произвести посадку. При подлете к ВПП на A?300B4, который вел на посадку второй пилот, была задействована система, переводящая бортовой компьютер в режим автоматического повторного захода на посадку. Двигатели по команде резко форсировали тягу, и аэробус резко ушел вверх.
Испуганные пилоты попытались сначала, вопреки инструкции, отключить автопилот и самостоятельно вернуть самолет на посадочную глиссаду, хотя правила эксплуатации запрещают ручное управление в режиме автопилота. К тому же, как отмечают специалисты, невозможно полностью выключить автопилот, если самолет уже начал маневр, управляемый компьютером.
Одновременно экипаж вручную пытался выполнить маневры снижения, которые по команде автопилота уже переведены в режим взлета. Самолет на время снизился, приблизившись к нормальному посадочному курсу. Однако в этот момент пилоты, как явствует из записи переговоров, все же решили идти на второй заход, причем неизвестно, догадались ли они, что бортовой «электронный мозг» уже дал эту команду всем системам. Резко увеличив обороты двигателей, и так находившихся под значительной нагрузкой, они еще больше увеличили угол подъема рулей высоты. В результате носовая оконечность аэробуса в считанные секунды задралась более чем на 50 градусов. При этом тяга двигателей резко упала. Лишившись подъемной силы и став практически неуправляемым, самолет резко «просел» вниз, ударившись о землю.
Японское министерство транспорта, изучив версию французских экспертов, заявило, что рассматривает ее как один из вариантов развития событий, поскольку она не учитывает возможности выхода из строя бортовых систем A?300. В свою очередь, транспортное ведомство Тайваня выступило с заявлением, что до 90 процентов аварий самолетов данного типа, эксплуатируемых «Чайна эйрлайнз», происходит именно из?за технической неисправности машин.
Это заявление не обязательно. Катастрофа самолета A?300 авиакомпании «Чайна эйрлайнз» далеко не первая с аэробусами производства западноевропейского консорциума «Эйрбас индастриз».
21 сентября 1987 года лайнер A?300 разбился в Египте в районе Луксора. На борту находились пять членов экипажа, который выполнял тренировочный полет. Все пятеро погибли.
26 июня 1988 года A?320 компании «Эр Франс» разбился при показательных полетах во время авиационного праздника в районе города Мюлуз. Погибли три члена экипажа.
14 февраля 1990 года аэробус A?320 компании «Индиан эйрлайнз» разбился при посадке в аэропорту. Погибли 90 пассажиров.
20 января 1992 года A?320 французской авиакомпании «Эр энтер» разбился в горах Сент?Одиль, примерно в 30 км от Страсбурга. Погибли 87 человек; 9 удалось спасти.
31 июля 1992 года A?310?304 таиландской компании «Таи эйруэйз интернэшнл» разбился в районе Катманду. Все 13 пассажиров и членов экипажа погибли.
28 сентября 1992 года A?300 пакистанской компании «Пакистан интернэшнл» разбился на территории Непала. Погибли 167 человек.
14 сентября 1993 года A?320 компании «Люфтганза» (ФРГ) загорелся при посадке в аэропорту Варшавы. Двое из пассажиров погибли, 54 получили ранения.
23 марта 1994 года под Междуреченском потерпел катастрофу A?310?304 авиакомпании «Российские международные авиалинии», выполнявший рейс Москва — Гонконг. Все находившиеся на борту 75 человек погибли.
Фатальная цепь неудач, преследующая широкофюзеляжные лайнеры, сконструированные концерном «Эйрлайнз индастриз», вызвала настоящий переполох в авиамире.

Катастрофа самолета Ту-154Б в горах Сихотэ-Алиня

7 декабря 1995 года в 200 км от Хабаровска потерпел катастрофу самолет Ту?154Б компании «Хабаровские авиалинии». Погибли 90 пассажиров и 8 членов экипажа.

Рейс № 3949 для экипажа Ту?154Б (бортовой номер 85164), принадлежащего Хабаровскому объединенному авиаотряду, был обычным, а перелет из Южно?Сахалинска в Хабаровск (откуда его следовало продолжить через Улан?Удэ до Новосибирска) — самым коротким. Поэтому в аэропорту Южно?Сахалинска лайнер обслужили по оперативной форме. Ту?154 принял на борт 90 пассажиров (из них шесть детей), более 6, 6 т багажа, почтовых отправлений и другого груза, так что взлетный вес составлял 82, 6 т. Все в пределах допустимого. Даже взыскательная прокуратура, пристальные эксперты не обнаружили потом никаких нарушений.
Хабаровский Ту?154Б был далеко не новый: изготовленный на Куйбышевском авиазаводе в июле 1976 года, он четырежды побывал в ремонте, последний раз — за пять лет до катастрофы. 1 декабря 1995 года на нем заменены первый и второй двигатели. Самолет провел в воздухе свыше 30 тысяч часов и произвел 13860 посадок. После последнего ремонта лайнер имел налет 5409 часов, совершив более 2500 посадок. Согласно же нормативной документации, летный ресурс для Ту?154Б составляет 20 лет и 35 тысяч часов. Таким образом, хабаровский лайнер был «на склоне лет», но по ресурсу вполне работоспособен. Да и в ходе подготовки к выполнению последнего рейса замечаний по техническому состоянию не отмечено.
Сводка погоды обнадеживала: штормовых оповещений нет, природных катаклизмов не ожидается. Взлетные условия похуже: низовая метель со снегом. Но опытному экипажу к этому было не привыкать. Командир воздушного судна Виктор Сумароков (46 лет) и второй пилот Станислав Ревидович (43 года) окончили Академию гражданской авиации, оба — с 1?м классом; общий налет далеко за 10 тысяч часов у каждого. Штурман 2?го класса 32?летний Александр Мартынов имел за плечами Кировоградское высшее летное училище, а 30?летний бортинженер 3?го класса Григорий Мороз — Киевский институт инженеров гражданской авиации; на Ту?154 они налетали 1990 и 1816 часов соответственно.
В ходе предполетной подготовки КВС Сумароков распределил обязанности: пилотирование — справа, связь — слева; иначе говоря, предоставил управление второму пилоту Ревидовичу.
7 декабря, в 2.43 ночи по хабаровскому времени (в 16.43 по UTC), лайнер оторвался от ВПП южно?сахалинского аэропорта.
В процессе набора высоты Сумароков, не снимавший, по?видимому, рук со штурвала, почувствовал несимметричность нагрузки на него. Но большой обеспокоенности данное отклонение от нормы у командира не вызвало. За этой машиной водилась такая особенность — стремление к левой «валежке».
На высоте 6800 м и при скорости 525 км/ч второй пилот включил АБСУ?154 (автопилот) в режим стабилизации курса и тангажа. Вскоре после его включения самописец регистрирует уход штурвала из нейтрального положения вправо с постепенным отклонением правого элерона на 4 градуса вверх. Автопилот пытается парировать непонятный левый крен самолета.
Командир, решив, что новые двигатели с большой несимметричностью расходуют топливо из групп баков в левой и правой плоскостях крыла, обратился к бортинженеру с вопросом: «Как там по группам?» В ответ услышал: «Нормально». Фактически «вилка» в распределении топлива по левой и правой группам баков составляла около 1000 кг, вначале в сторону левого крена. В отношении балансировки эта величина не столь значительна. Тем не менее диалог закончился предложением бортинженера: «Давай слева отработаем?» Сумароков тотчас согласился: «Давай».
Равномерность и симметричность выработки топлива в самолете — одна из главных задач бортинженера. Контроль можно осуществлять либо вручную, задействуя систему насосов и клапанов, либо посредством автомата выравнивания топлива. На восьмой минуте полета бортинженер приступил к ручной перекачке топлива.
Перекачка началась, и тут же произошло отклонение элеронов с переменным знаком, то есть с правого на левый крен, при неизменном исходном положении штурвала (под углом более 20 градусов вправо), что говорило о возникновении и плавном нарастании правого кренящего момента. А в конце следующей, девятой минуты полета кто?то (вероятно, второй пилот) путем включения электротриммера уменьшил отклонение штурвала на 7 градусов.
На 13?й минуте самолет закончил набор высоты и занял эшелон 10600 м, взяв курс на северо?запад. Самописец все еще регистрирует борьбу автопилота с левым креном. Экипаж спокоен. Признаков тревоги на борту нет.
Ту?154 шел на автопилоте при неизменном положении штурвала, отклоненного вправо на 15—20 градусов. Момент правого кренения парировал рулевой агрегат элеронов. Нагрузка на него плавно возрастала, так как перекачка топлива продолжалась. К тому времени разница в количестве топлива между баками правой и левой плоскостей крыла по показаниям топливомеров стала минимальной в пределах допусков. На это обратил внимание бортинженер Мороз: «Так, подкачка выровнялась». Однако перекачка топлива из левой группы баков продолжалась.
Пятнадцатая минута полета. Левый крен больше себя не проявляет, но зато появляются тревожные признаки парирования автопилотом правого крена. Самописец регистрирует выдвижение штока РА?56, который постепенно перемещает правый элерон из положения «отклонение вверх» в положение «отклонение вниз», на парирование правого крена. Командир и бортинженер уточняют время перекачки.
Через 17 минут после взлета экипаж доложил свое место — «Пролив 5» (что означало точку в море на удалении 70 км от береговой черты материка) — и предупредил диспетчера УВД, что следующий доклад сделает он через 11 минут.
Двадцать третья минута. До начала падения лайнера остается немногим более минуты. Автопилот по?прежнему борется с правым креном. Шток РА?56 уже выдвинут до предела, отклонив правый элерон в нижнее положение на 4 градуса (максимальный угол отклонения элеронов, при следовании на автопилоте). Иными словами, автопилот исчерпал свои возможности парировать правое кренение самолета.
Но экипаж этого не замечает. Формально все в порядке. И хотя заданных функций автопилот уже не выполняет, соответствующего сигнала просто не предусмотрено.
К концу 24?й минуты, когда односторонняя перекачка из левых баков, вероятно, уже была прекращена, экипаж приступил к предпосадочной подготовке. Командир запросил сводку погоды и данные на посадку в Хабаровске. Бортпроводница попросила сделать потеплее температуру в салоне.
Экипаж слушает сводку погоды: в Хабаровске облачно и снег. А самолет уже начинает валиться вправо. Физически на высоте более 10 км и скорости около 550 км/ч крен 15 градусов почувствовать невозможно.
Эксперты с большим трудом расшифровали речевые данные последних секунд полета.
0.00. До столкновения с землей 86 секунд. Голос Виктора Сумарокова: «Внимание, экипаж! Приступить к предпосадочной подготовке. Посадка! Погода в Хабаровске соответствует минимуму. Запасной — Южно?Сахалинск. Посадка с курса пятьдесят четыре градуса. Давление семьсот пятьдесят восемь, ветер триста шестьдесят, два метра в секунду. Температура минус тринадцать градусов. Сцепление ноль пятьдесят пять. Особенностей на посадке никаких нет. Пилотирование справа, контролирующее слева. Связь слева». (Пилотирует второй пилот, а контроль и связь осуществляет КВС.)
Голос командира спокоен и уверен. Лайнер следует курсом 290 градусов. Вся фраза заняла у Сумарокова по времени примерно 25 секунд — драгоценных секунд, цена которым — жизнь экипажа и пассажиров. Пилоты не заметили, как на 25?й минуте, когда самолет уже накренился на угол более 30 градусов, сработала желтая световая сигнализация: «Крен велик. Правый». Но… звукового сигнала не последовало. В 1984 году по решению МГА и Минавиапрома СССР она снята как ненужная.
0.33. Командир наконец обратил внимание на ненормальность ситуации. Но Сумароков вначале подумал, что Ревидович совершил ошибку в пилотировании. Звучит полный тревоги голос командира: «Чего это ты делаешь, а?» По всей видимости, в этот момент экипаж обнаружил признаки крена и резкое увеличение скорости самолета. В течение следующих двух секунд угловая скорость кренения увеличилась до 2 градусов в секунду.
0.35. «Убавь!» Пилоты обеспокоены ненормальным увеличением крена самолета. Но момент упущен: угол крена достиг уже 45 градусов, когда кто?то из пилотов отклонил штурвал влево примерно на 10 градусов от исходного положения. К сожалению, ожидаемого эффекта не последовало.
0.36. Сумароков распознал опасность ситуации, связанной с правым кренением: «Держи! Автопилот выключи!»
0.40. «Держи! Выключи автопилот!» Но удержать самолет от дальнейшего заваливания в крен уже не удавалось. Опасная ситуация развивалась стремительно.
0.42. В кабине раздался предупреждающий звуковой сигнал отключения автопилота — летчики взяли управление на себя. Они энергично отклонили штурвал влево до 25 градусов, но никаких признаков прекращения правого крена не ощутили. Беда в том, что при отключении автопилота рулевой агрегат элеронов, переместившись, как и положено, в нулевое положение, тем самым отклонил на короткое время элероны на семь градусов в направлении опять же правого крена.
0.45. «Ну что там?!»
0.46. «Крен!» За 13 секунд развития аварийной ситуации впервые прозвучало это слово.
Лайнер неудержимо втягивается в спираль; высота быстро уменьшается, угрожающе растет угловая скорость. Самолет идет по кривой круто вправо. Это подтверждает и динамика изменения курса: согласно данным самописца, всего за несколько секунд он изменился с 290 до 325 градусов.
0.47. «Куда?»
В пространственном положении летчики лайнера Ту?154Б ориентируются по показаниям прибора ПКП?1 (авиагоризонта), имеющего форму индикации «вид с самолета на землю». Но из?за этой особенности в случаях, когда абсолютные значения крена превышают 60 градусов, пилоты нередко затрудняются в определении направления крена.
Угловая скорость вращения в поперечном канале достигла 5 градусов в секунду, а крен — 75 градусов. Самолет перешел в крутую нисходящую спираль с нарастанием скорости и отрицательных значений угла тангажа.
Летчики берут штурвал на себя, инстинктивно пытаясь замедлить падение. История знает уже 15 случаев, когда лайнеры сваливались в глубокие спирали — и только в трех из них спаслись. Но это были самолеты Ил?18, где применялись авиагоризонты с формой индикации «вид с земли на самолет».
Как утверждает комиссия по расследованию катастрофы, дальнейшие действия экипажа, характеризующиеся хаотическими знакопеременными перемещениями штурвала, свидетельствуют о полной потере летчиками пространственной ориентировки.
0.48. «Крен, крен, крен, крен большой!»
0.49. Сработала звуковая сигнализация превышения приборной скорости. В параметрической диаграмме полета этому моменту соответствует прохождение разовой команды «Превышение предельной скорости».
0.50. «Крен велик!»
0.51. «Убавь крен!»
0.52. «Скорость какая?»
0.53. «Ну где мы сидим?то?! Первая система!»
0.55. «Да, крен! Крен! Не видишь, что ли?»
0.57. «Куда крен?!»
0.58. «Крен, не видишь, что ли?!»
1.01. «Скорость! Скорость!»
1.02. «Скорость какая?»
1.03. «Крен выправляй! Крен выправляй!»
1.05. «Не торопись! Потихоньку, потихоньку!»
1.12. Срабатывает сигнализация превышения предельного угла атаки. Крен огромен и, возможно, уже превысил 90 градусов. В голосах пилотов слышится отчаяние, смешанное с безнадежностью: «Падаем»! падаем!..»
1.14. «Высота?а?а!..»
До столкновения с землей осталось ничтожно мало — 12 секунд. 42 секунды развития аварийной ситуации лайнер снизился с 10600 м примерно до 2500 м. Перегрузки огромны: машина падает уже почти отвесно со скоростью 200 м/с и с убийственным креном. Лайнер обречен, экипаж это понимает.
1.20. «Все!»
1.25. «Ну?у…»
1.26. На 26?й минуте полета — в 03.08.21 по хабаровскому времени (в 17.08.21 по UTC) — самолет с вертикальной скоростью около 300 м/с и в пикировании под углом около 70 градусов, на скорости более 1000 км/ч (по прибору) в перевернутом положении с оглушительным грохотом врезался в скальный грунт таежного массива Сихотэ?Алиня. Мощный взрыв разметал останки лайнера и людей по окрестным сопкам. Речевой самописец зафиксировал лишь жуткий скрежет разламывающихся конструкций…
Следы хабаровского Ту?154 искали 12 суток с невиданным размахом — с земли, с воздуха, с моря и из космоса. Самолет словно испарился. Границы поиска раздвигались все шире. Спутник?разведчик зафиксировал пятна, очень похожие на обломки лайнера. Но при проверке оказало что это поваленные деревья.
Лайнер нашли 18 декабря. Экипаж вертолета Ми?8 у подножия гор Бо?Джауса (820 м над уровнем моря) случайно заметил воронку. Приземлившись, пилот увидел какие?то обломки и колеса. Прибывшие по его сигналу спасатели подтвердили: да, это останки пропавшего Ту?154.
Почему поиск самолета так затянулся? Журналист Кирилл Дыбский пишет в газете «Сегодня»: «Кто?то из руководителей операции предположил, что после выхода на связь с пункта Совгавань?Контроль лайнер мог отклониться далеко на север, а возможно, даже развернуться и лечь на обратный курс. Почему?то не принималось во внимание, что даже по элементарным расчетам последний выход самолета на связь произошел уже в районе Гроссевичей (там же „борт“ исчез и с экранов локаторов ПВО). Если бы лайнер по форсмажорным причинам отклонился от курса, будучи в воздухе еще 5—10 минут, то уж наверняка экипаж дал бы о себе знать. Впрочем, уже тогда предполагалось, что аварийная ситуация развивалась катастрофически быстро. А потому вся широкомасштабная операция на море выглядела более чем странно. Уже потом стало ясно, что самолет „упал там, где и должен был упасть“, — в 55 км к западу от села Гроссевичи, отклонившись от оси воздушного коридора всего км на двенадцать».
Первоначально — место падения Ту?154 еще не найдено — назывались следующие причины катастрофы: перегрузка, теракт, масштабная разгерметизация, столкновение с другим объектом, превышение летного ресурса, ошибка при пилотировании, атака лайнера силами ПВО, разрушение машины в воздухе, отказ двигателей, нетипичные атмосферные явления, гравитационные аномалии. Ни одна из них в ходе расследований подтверждения не нашла.
Из недр ФСБ появилась информация: на борту Ту?154 находились двое чеченцев?смертников из числа сподвижников Шамиля Басаева, пообещавших «перенести войну из Чечни в глубь России». Это подтверждалось и сведениями о неких кавказцах, якобы прошедших на посадку без досмотра.
Расшифровка «речевика» и анализ обломков позволили сделать вывод: взрыва не произошло. Не подтвердились и версии разгерметизации и столкновения с самолетом или шар?зондом. Экипаж в ходе развития аварийной ситуации так и не вышел на связь с землей; иными словами, летчики могли «отключиться от пилотирования» по причине «взрывной декомпрессии» при резкой разгерметизации кабины. Однако осмотр места происшествия показал, что машина упала на землю герметичной, с нормально работающими двигателями и «полностью комплектной».
Некоторые утверждали, что лайнер «потерял» правое крыло, но на месте катастрофы обнаружили большинство его фрагментов — нашли даже законцовки правого крыла и его электрический разрядник.
Среди родственников распространилась версия, будто лайнер «по ошибке» сбит силами ПВО во время учебных пусков, после чего события развивались примерно так. Место падения через два часа оцепили сотрудники ФСБ, а поисковые отряды для отвода глаз направлены далеко на север и на запад. После того как место катастрофы «зачистили», на Бо?Джауса «вывели» вертолет и лайнер наконец?то «нашли».
Появлению этой версии способствовало и отсутствие на месте катастрофы тел погибших. Вместо 98 человек собрали… 300 килограммов «биологических фрагментов» — настолько сильным оказался удар самолета о землю.
Военные предоставили документы, из которых следовало, что никаких стрельб в этом районе не проводилось.
Два параметрических самописца МСРП?64 при ударе лайнера о землю сильно разрушились. Магнитные ленты имели множество разрывов. Более или менее сохранился участок записи, где отражены первые 760 секунд полета. Дальше лента представляет собой небольшие фрагменты, которые, как говорят расследователи, «расшифровываются врукопашную».
Если в первые, «спокойные», минуты полета речь членов экипажа вполне узнаваема, то в последние 54 секунды голоса переходят в крик, и временами можно лишь гадать, кому из пилотов принадлежат те или иные фразы.
Глава Межгосударственного авиационного комитета (МАК) Татьяна Анодина заявила, что наиболее вероятная причина катастрофы Ту?154 — трещина в силовой конструкции правого крыла. На нескольких Ту?154Б при эксплуатации и ремонте в верхней полке второго лонжерона правого крыла была выявлена неглубокая трещина длиной примерно 2 м. Подобный дефект легко поддавался ремонту — вырезался кусок поврежденного лонжерона, и на его место устанавливался целый. Именно такая операция проделана и с хабаровским лайнером. Позже эта трещина поползла по лонжерону дальше, что могло изменить аэродинамические свойства крыла и привести к неравномерному, обтеканию воздушным потоком рулевых поверхностей крыла или его консоли. В итоге машина получила правый крен и угодила в спираль.
Но после тщательного расследования МАК назвал истинную причину катастрофы — «несимметричная выработка топлива в крыльях». Комиссия установила, что на московском заводе гражданской авиации № 400, где лайнер последний раз проходил капитальный ремонт (в 1991 году), совмещены документы первого и второго испытательных полетов, замечания экипажа по поводу балансировки устранялись с нарушениями требований; оценка самолета после регулировочных работ не проводилась. А в деле ремонта запись параметров оформлена ошибочно: туда вписали данные другого «борта». И все же четыре года самолет летал — до рокового рейса.
Приведем заключение комиссии о сочетаемых факторах: «Запаздывание пилотов с вмешательством в управление для парирования интенсивного кренения самолета, отсутствие у них навыков вывода самолета из глубоких спиралей, поскольку в программах подготовки летного состава не предусмотрены соответствующие тренировки, и как следствие — потеря пространственной ориентировки, что лишило их возможно предотвратить авиационное происшествие».
Комиссия в ходе расследования выявила и ряд недостатков, касающихся наземного обеспечения этого рейса, в частности радиолокационного отслеживания самолета по всей трассе, организации взаимодействия диспетчерских служб, оповещения в случае аварии и поиска пропавшего воздушного судна.

Гибель пилотажной группы «Русские витязи»

12 декабря 1995 года у вьетнамской авиабазы Камрань врезались в гору три истребителя Су?27 пилотажной группы «Русские витязи». Четыре летчика погибли.

Элитная пилотажная группа ВВС России «Русские витязи» была создана в апреле 1991 года на базе первой эскадрильи авиаполка в подмосковной Кубинке для демонстрации возможностей истребителей Су?27. До прилета в Малайзию на авиашоу она насчитывала 9 летчиков (6 основных и 3 резервных). Особым успехом пользовался у зрителей групповой пилотаж «четверкой» и «шестеркой», не имевший аналогов в мире.
Су?27 — уникальный боевой истребитель. Фурор, произведенный его появлением, сравним разве что с мировым ажиотажем вокруг стратегического стелс?бомбардировщика B?2 «Спирит» в 1988 году. На Су?27 российские летчики только в первый год эксплуатации установили 15 мировых рекордов. По мнению специалистов, эта машина не имела равных в мире по пилотажным характеристикам.
Из Москвы в Малайзию «витязи» добирались группой из семи самолетов: лидер Ил?76 и шесть «сушек» — две учебно?боевые спарки Су?27УБ и четыре одноместных Су?27. На самолете?лидере находились часть членов российской военной делегации и авиационные техники, всего около 60 человек, а на «сушках» — восемь летчиков. Ил?76 принадлежал Государственному летно?испытательному центру в Чкаловском. Его командиром был назначен генерал?майор авиации В. Гребенников, недавно окончивший Академию Генерального штаба. Ранее он летал на стратегических бомбардировщиках Ту?160, а на военно?транспортных самолетах имел небольшой налет — менее 200 часов. Правда, в состав экипажа Ил?76 входили высококлассные второй пилот и штурман.
По дороге на малайзийский остров Ланкави, пролегавшей через Сибирь, Китай и Вьетнам, на спарке Су?27УБ произошел отказ, и ее оставили в Китае. Поэтому в Малайзии «витязи» летали «пятеркой», что не помешало им выступить с большим успехом.
12 декабря пять истребителей Су?27 и ведущий Ил?76 после триумфа на авиашоу отправились домой. На авиабазе Тихоокеанского флота Камрань им предстояла дозаправка.
Авиабаза Камрань построена американцами в 1960?х годах для обеспечения бомбардировок Северного Вьетнама авиацией США — шла война во Вьетнаме. После ухода американцев авиабазу заняли советские военные, разместив там смешанный авиаполк самолетов?разведчиков дальнего действия Ту?95, противолодочных Ту?142, ракетоносцев Ту?16 и истребителей МиГ?23. С распадом СССР полк сокращен до эскадрильи, затем ликвидирована и она. Оставшаяся комендатура обеспечивала прием одиночных самолетов в простых метеоусловиях.
Командование ВМФ несколько раз докладывало в Минобороны и Генеральный штаб, что пришедшая в запустение авиабаза не может безопасно принять группу современных самолетов. Однако высокие руководители не вняли этим предупреждениям. Сказалось выгодное расположение аэродрома на маршруте перелета и возможность сэкономить средства, поскольку за услуги чужой авиабазы нужно платить в валюте.
Из Ланкави в Камрань «витязи» шли за самолетом?лидером традиционным «клином». Справа в 10 м от Ил?76 (номер 623), спарка старшего штурмана подполковника Бориса Григорьева и заместителя командира эскадрильи по работе с личным составом майора Александра Сырового (номер 604); еще правее, с интервалами 3—5 м летели Су?27 старшего летчика Николая Гречанова (603) и командира звена майора Николая Кордюкова (606). Слева шли истребители майоров Александра Личкуна и Владимира Ковальского (601 и 602). По высоте все самолеты находились друг от друга на расстоянии около 3 м.
Решение дозаправиться в Камрани принято без должной оценки метеоусловий в районе посадки. Когда на дальности 130 км от аэродрома; между лидером и наземным пунктом управления Камрани установили радиосвязь, первые же полученные с земли метеоданные не могли не насторожить: сильная облачность, нижний край ее на высоте 150 м, ливневый дождь. При таких условиях заход на посадку группой представлялся очень рискованным. Правила посадки на аэродроме Камрань написаны отнюдь не перестраховщиками — в 15 км к западу от базы находится гора Ронг («Дракон»), высотой 726 м, а в 25 км к юго?западу — гора Тюа («Князь»), высотой 1040 м, вблизи ее и произошла катастрофа. Поэтому руководитель полета на аэродроме Камрань подполковник Арбузов дал указание: при переходе ближнего привода держать высоту 1500 м. Су?27 разгруппироваться и садиться по одному с интервалом в 1 км.
Однако командир Ил?76 Гребенников потребовал захода на посадку группой по схеме «большая коробочка». Эта схема предусматривала: выход на дальнюю приводную радиостанцию; разворот на 180 градусов выход на курс, обратный посадочному; выполнение третьего разворота с курсом 280 градусов: завершение четвертого разворота; посадку.
В замкнутом прямоугольном маршруте два длинных отрезка: один проходит через ВПП с посадочным курсом и с выходом на дальнюю приводную радиостанцию; другой, параллельный ему, — с обратным посадочному. Наиболее важные развороты — третий, обусловливающий удаление выхода на аэродром, и четвертый, после него самолет выходит на посадочный курс. Оптимальное удаление выхода из четвертого разворота — 10—12 км, что позволяет летчику исправить возможные ошибки.
Подходя к аэродрому посадки, самолет по указанию руководителя полетов (РП) вписывается в «коробочку» и начинает снижение до высоты полета по кругу. Для равнинного аэродрома высота круга 200—300 м, для горного, как Камрань, 900 м и выше. С наземного пункта управления группе «витязей» задана высота полета «по коробочке» 1500 м. На эту высоту самолеты должны выйти после разворота на 180 градусов.
На подлете к базе командир звена Гребенников даже не стал, как положено, просить разрешения на посадку. Бортовой самописец только зарегистрировал распоряжения 623?го: «Будем у вас заправлять 30 т. Уходим завтра по местному времени в 5 часов 30 минут; заправку организовать сразу после прибытия».
Наземные службы еще пытались что?то уточнить, но ведущий гнул свою линию: «Фенол, я шестьсот двадцать третий, разрешите снижение».
Не слушал генерал и ведомых. Едва 601?й (ведущий левой пары и группы Су?27) начал докладывать расположение истребителей, как Гребенников его оборвал: «Да подожди, надо снизиться сначала!»
Наземный руководитель полета (РП) Арбузов попытался командовать посадкой, что в создавшихся условиях было делом нелегким. «Витязи» заходили на посадку, что называется, с ходу. С трудом повторяющий маневры командира ведущий правой тройки (604?й) попросил: «Эй, чуть поплавнее, оставь мне какой?нибудь запас!», но его тут же одернул ведущий: «Не понял — что ты хочешь?» После этого вопросов не возникало.
Тем временем группа выполнила доворот на посадочный курс и вписалась в «коробочку». Заняла эшелон 1500 м и пошла на дальний привод, после которого предстояло выполнить первый правый разворот.
РП: Сохраняйте тысячу пятьсот.
И тут же реплика одного из истребителей: «Не лучше снижаться?..»
Командир Ил?76: Разрешите дальнейшее снижение…
РП старается сдержать нетерпение ведущего поскорее сесть: «После прохода привода дальнейшее снижение до шестисот. Вам (Ил?76. — И.М.) остаться на высоте тысяча пятьсот метров, а группам истребителей (паре и тройке. — И.М.) снижаться и распускаться для посадки».
Еще несколько попыток РП и ведомых хоть как?нибудь развести группу не увенчались успехом — генерал настаивал: посадка группой и именно с первого захода.
В кабине Ил?76 в момент, предшествующий катастрофе, шел крутой мужской разговор — штурман Кряжевских пытался вмешаться в события и объяснить Гребенникову рискованность маневра. Однако кусок ленты с самописца, на которой был зафиксирован этот скандал, таинственным образом исчез.
Всей шестеркой стали выполнять в облаках и разворот, и снижение, причем в плотном строю.
Через полторы минуты такого полета ведущий истребитель признался: «Здесь плохо видно, под облака снижайтесь…»
Ил?76: Понял, понял…
Последовал разворот на 180 градусов; заняли курс обратный посадочному.
РП: Земля под тобой просматривается, шестьсот двадцать третий?
Ил?76 (623?й): Практически нет, временами.
РП: Визуально сопки не наблюдаю (погода настолько плохая, что сопки не видно даже с земли. — И.М.).
Но экипажи не могут проконтролировать удаление, поскольку дальномер аэродрома не работает, земных ориентиров не видно.
604?й: Шестой, у тебя работает хоть что?нибудь?
606?й: А кто его знает!
РП в отсутствие аппаратуры на глаз прикидывает, что самолеты находятся в районе третьего разворота, где высота сопок больше 600 м. Предупреждает Гребенникова: «После прохода траверза третий (разворот. — И.М.) не затягивать… визуально я сопки не наблюдаю».
Все внимание «витязей» приковано к Ил?76 и сохранению места в боевом порядке, чтобы не столкнуться или не потеряться в облаках. За началом третьего разворота, который близок к семисотметровым сопкам, толком никто не следил — не в состоянии был это делать.
Ил?76: Разворот вправо!
До катастрофы осталось две с половиной минуты.
604?й: На посадочном… под облака?
Ил?76: Понял… (что понял, трудно сказать. — И.М.)
Начался правый разворот, крен 15 градусов. Истребители, летящие слева от Ил?76 (те, кто останется в живых), чуть набирают высоту; правые соответственно снижаются.
Чтобы не потерять самолет?лидер в условиях плохой видимости, истребители вынуждены приблизиться к нему на минимальное расстояние. «Ближе становись, потеряем (Ил?76 и друг друга. — И.М.)», — эту команду ведущие давали ведомым несколько раз. В результате сближения фонарь кабины Су?27УБ, который пилотировали ведущий правой тройки Борис Григорьев и штурман Александр Сыровой, оказался буквально между двигателями крыла Ил?76. Николай Гречанов и Виктор Кордюков на одноместных Су?27 следовали за ним на удалении всего 3—5 м. Времени на контроль приборов практически нет, главное — не задеть соседа.
Гребенников дает вывод на курс 280 градусов — к четвертому развороту, как он считает. На самом деле вся группа идет точно на сопки, закрытые в этом районе плотной облачностью. Третий разворот выполнен с затягиванием на несколько километров. РП не в состоянии помочь летчикам, поскольку экран его примитивного локатора забит помехами от облачности и «местниками» — засветками от тех же сопок.
В такой обстановке от РП должна была прозвучать единственная команда пилотам — «Всем немедленно в набор высоты», но она не прозвучала. У Арбузова просто не хватило опыта и практики руководства полетами в сложных условиях, да еще с таким примитивным техническим обеспечением.
Самолеты приближались к склону горы на высоте 604 м, в 25 км от аэродрома. Но, как позднее установили эксперты, и это нагромождение ошибок еще не было фатально.
При выполнении четвертого разворота в кабине Ил?76 сработала сигнализация, предупреждающая об опасном сближении с рельефом местности. Замигало желтое табло: «Опасно, земля!», прерывисто зазвучала сирена. Руководство по летной эксплуатации предписывает в этом случае немедленно и энергично перевести самолет в режим набора высоты, увеличить режим работы двигателей вплоть до максимального. Гребенников обязан был предупредить ведомых об опасности и предстоящем маневре.
Точную картину происходившего в кабине Ил?76 восстановить вряд ли удастся, поскольку переговоры внутри экипажа не записались. Сигнализация работала в течение 25 секунд. Все это время Гребенников бездействовал. Из шокового состояния, по словам генерала, его вывел правый пилот Сухарь. Только тогда командир потянул штурвал на себя, выведя самолет в набор высоты и одновременно подав об этом команду в эфир: «Борт, набор высоты… пятьдесят». Но Гребенников опоздал.
606?й: Сейчас еще чуть?чуть и уже потеряю!
603?й: Четвертый, под двигателями (Ил?76. — И.М.) становись, а то потеряем.
До роковой сопки 350 м — чуть больше двух секунд полета. Вопль ведущего Ил?76: «Набор высоты!»
Пассажиры увидели на уровне иллюминаторов вершины деревьев — и тут же первый из тройки Су?27 цепляет вершину сопки.
604?й пытается предупредить ведомых: «Прыг!..» — однако не успевает закончить команду. У 603?го и 606?го нет времени на спасительный маневр.
В этом последнем развороте, после которого с борта Ил?76 должна поступить команда на роспуск группы, правая тройка оказалась в самом нижнем и самом опасном положении. Следуя за лидером в строгом соответствии с правилами группового полета и с принижением к ведущему 2—3 м, самолеты Николая Гречанова и Виктора Кордюкова врезались в склон горы. Экипаж Су?27УБ мог попытаться катапультироваться. Но в таком случае неуправляемая машина столкнулась бы с Ил?76. Предотвращая возможность катастрофы самолета?лидера с пассажирами на борту, Борис Григорьев и Александр Сыровой не воспользовались шансом на спасение и погибли. Двум истребителям удалось избежать катастрофы.
601?й: Выводим, пошли наверх!
602?й: Я за тобой, Саш!
Опытные и давно знающие друг друга летчики рванули рукоятки на себя и взмыли за облака.
Ил?76 счастливым образом прошел по небольшой лощине в горах, на высоте 32 м над землей, прежде чем пойти на набор высоты. Эксперты утверждают, что после включения сигнализации даже запаздывание с правильной реакцией в пределах 18—19 секунд еще позволяло всей групп уйти на безопасную высоту. Уцелевшие истребители пришли в себя стали считать потери лишь на высотах 1500—2000 м.
Ведущий левой пары: «4?й, 4?й, 3?й, 6?й!» Ответа не последовало. Ил?76 совершил промежуточную посадку на аэродроме Камрань; два Су?27 приземлились примерно в 70 км южнее — в аэропорту города Фанранг.
Истребители Су?27 оснащены системами катапультирования со сверхмалых высот, позволяющими пилотам спастись за доли секунды до удара о землю. Даже если бы катастрофа произошла над морем, летчики имели шансы на спасение. Вьетнам омывается теплым морем, и, случалось, рыбаки с затонувших шхун держались на воде без каких?либо спасательных средств до двух суток.
Сразу после катастрофы вьетнамские военные обследовали склоны горы около Камрани, в которую, согласно первоначальным данным, врезались истребители, но ничего там не обнаружили. Затем появились сообщения, что найдены обломки одного из трех российских истребителей, но вскоре выяснилось, что местные жители отыскали фрагменты самолета, оставшиеся еще со времен вьетнамской войны.
Обломки Су?27 найдены лишь 16 декабря: с вертолета заметили место падения и висящий на деревьях парашют. Позднее выяснилось, что одна из систем катапультирования все же сработала от удара самолета об скалы, но летчика это, к сожалению, не спасло.
В тропическом Вьетнаме обычно зимние месяцы — это сухой сезон, однако практически в течение всей поисковой операции на месте катастрофы лил дождь, поэтому буквально прорубавшимся сквозь джунгли спасателям долго не удавалось добраться до обломков самолетов.
Тела Николая Гречанова и Виктора Кордюкова найдены на одиннадцатый день поисков. Тремя днями ранее удалось обнаружить останки подполковника Бориса Григорьева и майора Александра Сырового.
Катастрофа произошла у горы Тюа («Князь»), расположенной в 25 км к юго?западу от аэропорта Камрань.
Следствие признало виновными в гибели «витязей» командира одно из военных частей, базирующихся на аэродроме Чкаловский, генерал?майора Гребенникова, штурмана полковника Кряжевских и руководителя полета на аэродроме Камрань подполковника Арбузова.
Вина первого пилота и штурмана 623?го доказана полностью. Без разрешения руководителя полетов командир Ил?76 начал выполнять первый разворот. Затянул третий разворот из?за необходимости идти на по садочной скорости 450 км/ч (ее просто «не потянули» бы ведомые истребители) вместо нормальных для «Ила» 350 км/ч. Гребенников сообщил о прохождении траверза спустя 53 секунды по истечении фактического прохождения этой точки, что в линейных величинах составило примерно 10 км. А в диспетчерской на земле не могли состыковать линию по карте — без каких?либо точек привязки — с горным рельефом местности. Согласно установленным для аэродрома Камрань правилам, минимальная высота при заходе на посадку с суши должна составлять 1500 м. А по данным приборов Ил?76, летевшие впереди Су?27 снизились до 600 м.
В то же время руководитель полетов Арбузов мог поставить на место генерала еще на подлете к Камрани, тем более что тот все равно не его начальник. Ведущие левого и правого звеньев имели полное право потребовать второго захода. В принципе отказаться выполнять приказания мог любой летчик, вплоть до 606?го, но этого не сделал никто. А уж штурману Ил?76 настоять на своем сам бог велел.
В этой ситуации больше всех повезло 605?му — из?за мелкой неполадки он был оставлен на базе в Сянгане.
После долгого расследования трибунал Московского военного округа 13 марта 1998 года приговорил генерал?майора авиации Владимира Гребенникова к шести годам лишения свободы, однако он тут же попал под амнистию. Суд учел также и то обстоятельство, что подсудимый имел правительственные награды и являлся заслуженным военным летчиком России. Справедливости ради надо сказать, что к трагедии привели не только самоуверенные действия Гребенникова. Как уже подчеркивалось, техническое оснащение аэродрома в Камрани на момент планирования и перелета не соответствовало требованиям «Норм годности военных аэродромов» (НГВА?92). Однако с запозданием пришедшая от командования авиации ТОФ информация об этом так и не доведена до летчиков, которые в то время находились в Малайзии.
Уже после происшедшей трагедии, как установлено в суде, с целью «оправдать» бездействие должностных лиц штаба авиации флота, не принимавших своевременных мер по ремонту и замене технического оборудования на аэродроме, которое использовалось с 1969 года, в официальный документ, «Инструкцию по производству полетов в районе аэродрома Камрань», задним числом внесена поправка — ужесточен метеоминимум. Из исследованных в судебном заседании документов видно, что неправомерное указание начальнику авиакомендатуры на аэродроме Камрань о внесении изменений в инструкцию дано из штаба ТОФ через трое суток после катастрофы, а в штабе авиации ВМФ об указанном метеоминимуме стало известно лишь 18 декабря.

Страница 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21

Используются технологии uCoz